Чубайс — о провале инновационной стратегии, конкуренции в политике и угрозе тюрьмы. Одинокие идеи: в чем причины российских неудач на пути инноваций Неудачи инноваций

Дискуссия о том, как России преодолеть «ресурсное проклятие» и перейти на инновационный путь развития, ведется с начала 2000-х. Книга профессора Массачусетского технологического института (МТИ) Лорена Грэхэма «Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России», которая готовится к выходу в издательстве «Манн, Иванов и Фербер», показывает, что сегодня мы повторяем модель, которая за 300 лет доказала свою неэффективность.

Не так часто русскоязычное издание книги выходит почти одновременно с американским. «Сможет ли Россия конкурировать?» — нон-фикшн на злобу дня. В этом и достоинство, и недостаток книги. Не надо ждать от нее глубины и откровений серьезной монографии.

Проблемой для российского читателя может стать и то, что история отечественных инноваций написана с явным американским акцентом: структура, подача материала, навязчивым рефреном повторяющиеся идеи, безапелляционность и временами поверхностные выводы. Лорен Грэхэм рискует столкнуться с обвинениями в русофобии и тенденциозности, которые традиционно адресовались советологам и русистам, обличающим ошибки российской истории, — от Ричарда Пайпса до авторов нашумевшей в начале 2000-х книги «Сибирское проклятье» (на которую в главе про советскую индустриализацию стоит предсказуемая ссылка). Однако нельзя отказать автору «Истории инноваций» в симпатии к России и в академической объективности. Более 50 лет профессор Грэхэм посвятил изучению истории науки в СССР и в России, а в последние годы как международный консультант активно участвовал в обсуждении реформ российской системы науки и образования.

Эта книга — не обличение, а предостережение от повторения ошибок прошлого.

Наблюдая за очередной попыткой модернизации российской экономики, Грэхэм пытается ответить на вечные вопросы: что в течение 300 лет являлось причиной отставания России от западных соседей и почему изобилие творческих идей ученых и изобретателей не трансформировалось в технологическое превосходство. Английское название книги «Lonely ideas» (одинокие идеи) передает основной вывод книги лучше, чем русский перевод: путь от изобретательства до инноваций лежит через систему общественных и политических институтов, которые в России в течение многих веков не способствовали воплощению идей в жизнь.

Ретроспектива российских инноваций начиная с XIX века читается как печальная летопись похороненных индустрий и проектов: потерянное превосходство русских оружейников, догоняющее строительство российских железных дорог, невнедренные открытия в энергетике, разрушенная генетика, неродившаяся индустрия гражданской авиации, несозданные персональные компьютеры и другие истории того, как хорошие идеи не находили применения. Все истории как будто написаны по одной схеме:

— Российские ученые никогда не отставали от европейских и американских коллег. Даже будучи первыми в изобретениях, в силу политических или финансовых ограничений они не могли перейти к продукту и его массовому внедрению.

— Если обстоятельства складывались так, что идея доходила до коммерциализации, изобретатели оказывались крайне неудачливыми бизнесменами, чаще всего их ждал крах на коммерческом поприще.

— Изобретатели эмигрировали, не находили признания на родине и часто умирали в нищете.

— В результате сегодня весь мир убежден, что электрическую лампочку создал Томас Эдисон, а не Павел Яблочков, а радио — Гульельмо Маркони, а не Александр Попов. И сегодня ни одна российская компания в этих отраслях не входит в число ведущих компаний мира.

Одна такая история могла бы показаться случайностью. Все вместе они выстраиваются в цепь институциональных закономерностей, которые и 300 лет назад, и сегодня препятствуют развитию инноваций в России.

Авторитарный политический режим и в царское, и в советское время был монополистом в определении наиболее перспективных направлений исследований и разработок, делая ставку на одни отрасли и исключая другие. Так, советские авиаконструкторы должны были создавать самолеты для самых быстрых и дальних перелетов, но не самые комфортные для гражданской авиации. Поэтому сейчас российские Ту и Илы безнадежно уступают боингам и аэробусам.

В условиях монополии госзаказа на инновации при создании новых продуктов не существовало альтернативных источников финансирования. Многие изобретатели только за границей получали возможность воплотить свои идеи и даже достигали коммерческих успехов.

Социальные барьеры ограничивали обмен и продвижение потенциально успешных идей. Кроме того, в строго иерархичном обществе многие российские изобретатели были изгоями по происхождению или по политическим убеждениям и не могли добиться успеха.

Культурные барьеры и стереотипы даже сейчас не позволяют служителям науки заниматься коммерциализацией собственных идей. Да и в обществе до сих пор доминирует негативное отношение к бизнесменам и предпринимательской деятельности.

Нормативно-правовая система в области патентования в России никогда не обеспечивала изобретателям защиты прав интеллектуальной собственности.

Образование и наука ни в советское время, ни сегодня не способствуют экспериментам, изобретательству и развитию творческих идей. Система закрытых советских НИИ традиционно была нацелена на развитие теоретической науки, а не прикладных исследований.

Наконец, традиционная для России коррупция является главным барьером для развития любого бизнеса. В результате инноватору, деятельность которого не привязана к конкретной территории, гораздо проще реализовать свои идеи в стране с более благоприятным деловым климатом.

Отрасли, в которых российские ученые преуспели, — космонавтика, атомная энергетика и программное обеспечение — подтверждают перечисленные правила. Советская космическая программа и достижения в области «мирного атома» поддерживались на уровне руководства страны, будучи важными элементами лидерства СССР в соревновании с Америкой. А успехи российских программистов, напротив, объясняются невозможностью контроля со стороны государства над разветвленной сетью свободных агентов.

Получается, что Юрий Гагарин и олицетворяют два пути модернизации России — «сверху», через реализацию государственных мегапроектов, и «снизу», путем создания системы институтов, стимулирующих раскрытие творческого и предпринимательского потенциала.

И хотя исторический опыт свидетельствует об опасностях первого пути, кажется, пока мы уверенно движемся в направлении традиционной модернизации.

Несмотря на богатый исторический опыт, в России по-прежнему принято заниматься не созданием среды для инноваций, а поиском прорывных точек и волшебных решений, к которым относятся и чудо-город Сколково, и корпорация «Роснано». В последней части книги, размышляя о том, удастся ли России на этот раз вырваться из трехсотлетней ловушки, Лорен Грэхэм описывает разговор высокопоставленного менеджера МТИ с российскими коллегами в 2010 году, еще до громких расследований в связи со Сколково. Американский управленец уделял много внимания системе институтов и связей между университетами, фондами, инвесторами в деле развития инноваций. Российские же коллеги постоянно прерывали его, спрашивая, как же создавать «лучшие в мире» высокие технологии. В какой-то момент американец не выдержал и воскликнул: «Вы хотите получить молоко без коровы!»

То, что дается слишком легко, мы почти не ценим. Ценно то, что дорого дается. Небо умеет назначать правильную цену своим благам.

Томас Пейн

1-ой и основной причиной провала инноваций в американских компаниях выделяют - отсутствие энтузиаста . Понятно, что в крупных компаниях разработками занимается целая группа ученых, редко выступающая инициатором этих исследований. То есть там спускается задача сверху, над которой в последствии трудиться проектная команда. Так вот, согласно их данным в 99,9% случаев, если идея пришла не от конкретного разработчика-новатора, или такой лидер-энтузиаст не образуется в команде после постановки задачи сверху, то - разработка обречена на провал.

Здесь впору задуматься о наших российских безумных изобретателях, носящихся с очумелыми глазами в поисках поддержки. У них их не хватает, а у нас их завались. Так почему же США выдает патентов на изобретения аж в 15 раз больше, чем любая другая страна в мире? Тут сразу возникает сердоболие и желания изо всех сил помочь нашим «Кулибиным» осуществить их мечту. Но это до тех пор, пока не доходишь до причины №2

2-я причина неудач исследований - перефинансирование ! Нет вы слышите!? 86% инновационных проектов так и не были доведены до ума, потому что в них вкладывали чересчур много денег. Вот это было для меня совсем не очевидно. Получается, что наши полуголодные изобретатели будут гораздо эффективнее, если будут делать это все на коленках и без денег.

В журнале даже приведен график, показывающий обратную корреляцию объема финансирования и выхода конечного продукта. Вы понимаете!? Ни слабую корреляцию, ни отсутствие таковой, а обратную!

Я конечно и сам придерживаюсь мнения, что деньги на начальном этапе бизнеса только мешают. Но вот, в случае изобретательства… для меня странный разворот.

3-я причина фиаско - отсутствие работы с конечным пользователем . Здесь для меня все практически очевидно, но над своими знакомыми инноваторами в очередной раз поглумился. Обычно среди таких людей (по крайней мере среди моих знакомых) водиться, что раскрывать тайну того над чем трудишься - it’s forbidden.

Ну, так вот, америкосы говорят, что в 82% случаев инновации ведут к провалу, если:

не было опроса конечных пользователей;
опрашивалась слишком маленькая фокус-группа;
исследования были небольшими и разовыми;
игнорировались пожелания будущих потребителей;
неверно интерпретировались ответы участников опроса.

А достаточно один раз побывать на слете инноваторов, чтобы увидеть, что это закрытые в себе «ботаники», которые с родной мамой не разговаривают, не то, что с будущими потребителями.

4-я причина убыточности инновационных изысканий - следование заранее выбранной концепции . Здесь для меня правда спорный момент, но исследователи говорят, что в 69% разработки проваливались, из-за того, что исследовали отказывались:

сменить парадигму;
сойти с намеченного плана;
внести существенные изменения в разрабатываемый продукт.

Почему не очевидно, потому что на моем опыте, как раз те изобретатели, которые шли до конца, не слушая никого, и веря в гениальность своих мыслей, реально добивались хороших результатов. А те, что метались из стороны в сторону, так и оставались с «воздухом» в руках.

5-я причина для меня тоже необычная - большой коллектив . Здесь также, как в случае с перефинансированием, они вывели обратную зависимость размера коллектива и удачности изобретений. И приводят аргумент, что в 61% случаев именно большой коллектив (а большой по их мнению, это все что больше 1 человека) приводит к провалу разработок.

Тут опять в пору задуматься о пользе бизнес-инкубаторов и прочих аналогичных тусовок. Получается, что одиночки гораздо более результативны, нежели их творческие союзы.

В журнале даже приведена статистика, согласно которой 1 изобретатель обеспечивает примерно в 4 раза больше инноваций на каждый 1$, вложенный в научные исследования и разработки, чем средние коллективы из 5 человек, и примерно в 24 раза больше чем проектные группы численностью более 50 сотрудников.

6-я причина не была для меня открытием - это потенциал рынка (56% - тупиковости разработок). А 7-я - экономика проекта (54% - нежизнеспособности инноваций).

Не было открытием их значимость, но было удивление, что они существенно уступают место:

наличию «чемпиона-фанатика» проекта;
перефинансированию;
большому коллективу.

https://www.сайт/2018-07-10/chubays_o_provale_innovacionnoy_strategii_konkurencii_v_politike_i_ugroze_tyurmy

«Это дорога, усеянная трупами»

Чубайс - о провале инновационной стратегии, конкуренции в политике и угрозе тюрьмы

Валерий Титиевский/Коммерсантъ

В России не будет выполнена принятая стратегия развития инноваций до 2020 года, заявил на лекции в Екатеринбурге председатель правления «Роснано» Анатолий Чубайс. По его словам, уже сейчас не выполнен ряд ключевых контрольных показателей стратегии, в том числе по объему инвестиций в инновационную отрасль и доле предприятий, внедряющих инновации. «Кажется, я первый, кто заявляет об этом открыто», — сказал он.

Чубайс приехал в Екатеринбург, чтобы прочитать лекцию об инновациях в рамках выставки и форума «Иннопром». Его встреча с аудиторией прошла в Ельцин Центре, который Чубайс назвал уникальным для России явлением. «Здесь удалось соединить государственное и человеческое. Нигде не получается, а тут получилось», — сказал он.

«Обанкротился раз пять — можно начинать разговаривать»

Во время лекции Чубайс рассказал об истории понятия инноваций, раскрыл механизмы инновационной деятельности и пояснил, из каких стадий состоит инновационный процесс. Можно сказать, что это был увлекательный ликбез для тех, кто слабо представляет, что такое инновации и чем инновационный бизнес отличается от традиционного. По мнению Чубайса, бизнесмены, связанные с инновациями, обладают совершенно другой этикой по сравнению с обычными предпринимателями. Приоритетным для них является продукт, а не прибыль; в их мире часто предложение рождает спрос, а не наоборот; нередко они сначала продают бизнес, а потом начинают выпускать продукт.

Рассказывая о стадиях инновационного процесса, Чубайс предупредил, что это дорога «усеяна трупами — к счастью, обычно не в прямом смысле». На каждой стадии процесса отсеивается 9 из 10 проектов, успешный стартап — явление очень редкое, а уж прибыльный — тем более. Именно для этого нужны венчурные фонды, пояснил Чубайс: они хеджируют риски, набирая портфель проектов, и в результате оказываются прибыльными даже с учетом многочисленных неудач. Как раз неудачи важны для инноваторов, говорит Чубайс: по его словам, хорошим стартапером является тот, кто «обанкротился раз пять» — «вот после этого с ним можно начинать разговаривать».

«Чуть ли не я сам, молодой реформатор, это подписывал»

Чубайс упомянул несколько проблем, которые мешают развитию инноваций в России. Это, в частности, отсутствие интереса к инновациям у крупного частного бизнеса, забюрократизированность госкомпаний и глубинная установка государства против инновационной экономики. Последний тезис Чубайс раскрыл на примере из жизни «Роснано»: государственные ревизоры обнаружили, что «Роснано» делает много инвестиций в проекты, которые не оправдывают себя (как и любой венчурный фонд). «И мне показывают инструкцию Минфина, которую чуть ли не я сам, молодой реформатор, подписывал, что бюджетные деньги нельзя вкладывать в убыточные предприятия. А это, кто понимает, нецелевое использование средств, статья УК, до пяти лет строгого режима», — рассказал Чубайс. По его словам, такое непонимание государством природы инновационного бизнеса — не чья-то злая воля, а отсутствие опыта в этой сфере. Он напомнил, в этой сфере деньги инвесторов возвращаются только на стадии IPO, до которой доходят немногие. «Даже Tesla пока является убыточной компанией», — напомнил Чубайс.

«В списке Forbes меня нет и уже не будет»

Чубайса также попросили раскрыть тезис о крупном частном бизнесе, который не хочет инвестировать в инновации. Председатель «Роснано» рассказал, что, во-первых, в России еще не сложилась культура вложения личных капиталов в фонды, которыми управляют независимые профессионалы. «Я прихожу к людям, которых знаю, а они мне говорят: ты кто такой? Тебя нет в списке Forbes. А мы есть. Вот поработаешь, заработаешь — тогда приходи. Действительно, меня, увы, нет в списке Forbes и уже не будет», — шутливо посетовал Чубайс. По его мнению, такое отношение к управлению личным капиталом — «стадиальная» черта, которая пройдет со временем.

Во-вторых, крупный бизнесмен «печенкой чувствует», что может не защитить частную собственность, возникшую в ходе инновационной деятельности. Чубайс связал это с общей проблемой защиты частной собственности в России.

Третья фундаментальная причина недостатка интереса частного бизнеса к инвестициям —недостаток конкуренции в стране. «Когда компании слабо конкурируют, нет необходимости вкладываться в инновации, чтобы опередить конкурентов», — пояснил Чубайс. Находившийся в зале экс-мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман спросил: «Правильно ли я понимаю, что если вернуть конкуренцию в политику, она вернется и в экономику?». «Так и знал, что Ройзман будет политические вопросы задавать, — начал отшучиваться Чубайс, но все же ответил серьезно. — Да, вы правильно понимаете».

Схемы неудач

Исследование неудач требует специального подхода и идей. Схема неудачи Кристенсена построена на трех основных идеях исследования (рис. 99).

Первая идея -различия в инновационных стратегиях. Различие между поддерживающими и "подрывными" инновациями принципиально важно, оно носит стратегический характер. Это различие принципиально иное, чем между последовательными и радикальными технологиями. Непонимание, естественно, ведет к неудаче.

Вторая идея - разная скорость прогресса потребления и технологий. Технологический прогресс практически всегда опережает потребности рынка. Соответственно, конкурентоспособность разных технологических подходов может со временем изменяться в разных секторах рынка.

Третья идея - разная политика инвестиций в проекты развития. Непомерно велико влияние на принятие решения об инвестициях в проекты технологического развития потребителей и инвесторов. В отличие от новых компаний в утвердившихся и процветающих компаниях решения об инвестициях определяются предпочтениями потребителей и финансовыми структурами этих компаний.

Рассмотрим эти три идеи несколько подробнее.

Поддерживающие технологии против "подрывных" - первый элемент схемы неудачи. Поддерживающие технологии (а их до 95%) - способствуют совершенствованию продукта. Это новые, иногда радикальные и прорывные, или постепенные (инкрементальные) технологии. Но они все только улучшают качество существующих продуктов в пределах технических характеристик, важных для основных потребителей на главных рынках. Они поддерживают компанию, потребителей, рынок. И они редко становятся причиной падения ведущих компаний.

Но время от времени появляются "подрывные" технологии. Эти технологические инновации содержат принципиально новые подходы. Они сначала дают более низкое качество продукта по основным техническим характеристикам, но затем быстро совершенствуются. Исследования, проведенные Кристенсеном, показывают, что именно "подрывные" технологии предопределили крах ведущих компаний.

Траектории потребностей рынка и совершенствование технологии - второй элемент в схеме неудачи. Потребности потребителей отстают от прогресса технологии. Новые продукты дают потребителям больше, чем им нужно, или то, за что они не готовы платить. "Подрывные" технологии, несовершенные сегодня для основных потребителей, могут завтра оказаться вполне конкурентоспособными.

"Подрывные" технологии и инвестиции - третий и последний элемент в схеме неудачи. Руководство зрелых компаний, ориентируясь на свой успешный опыт реализации проектов поддерживающих инноваций, убеждено, что инвестирование в "подрывные" технологии не является рациональным финансовым решением. Эта точка зрения имеет три источника.

Во-первых, инновационные продукты "подрывных" технологий проще, дешевле и менее прибыльны.

Во-вторых, практика показывает, что обычно "подрывные" технологии вначале внедряются на новых или небольших рынках.

В-третьих, потребителям, приносящим большую часть дохода ведущим компаниям, не нужны "подрывные" технологии - поначалу у них даже нет возможности применять их. Т.е. они не являются "непотребителями" и у них нет состояния, определяемого как "отсутствие возможности приобретения".

Отметим, что "подрывные" технологии вначале интересуют наименее выгодных потребителей рынка. Поэтому большинство компаний почти всегда опаздывает с решением об инвестировании в "подрывные" технологии.

Проверка схемы неудачи

Проблемы "подрывных" технологии и схемы неудач рассматриваются с учетом внутренних и внешних факторов.

Внутренняя обоснованность. На примере анализа истории инноваций в индустрии жестких дисков (там очень много жизненных циклов технологий, они короткие, и можно исследовать их ситуации подобно исследованию генетиками мухи-дрозофилы, жизненный цикл которой равен одному дню), можно сделать ряд выводов.

Во-первых, "подрывные" инновации были технологически просты. Они использовали новую технологию в новой архитектуре и применяли новые продукты в таких приложениях, в которых хранение информации на магнитных дисках раньше было технологически невозможно или экономически неоправданно.

Во-вторых, передовые технологии всегда развивались с одной целью - поддержать траекторию совершенствования качества. Инновации позволяли достичь более высоких технических характеристик (верхний правый угол графика). Они не были "подрывными".

Ведущих производителей совершенствовать свои жесткие диски заставляли потребители. Поэтому поддерживающие технологии не ослабляли положение лидеров.

В-третьих, несмотря на замечательные успехи развитых компаний в передовых поддерживающих технологиях, первыми разрабатывают и внедряют "подрывные" технологии новички, а не лидеры отрасли.

Таким образом, почему предприимчивые, склонные к новаторству, чуткие к нуждам потребителей компании игнорируют или слишком поздно внедряют инновации, имеющие стратегическое значение? Признанные компании в самом деле энергичны, когда речь идет о любых поддерживающих инновациях. Но они, очевидно, в силу своего опыта не могут адекватно действовать, когда речь идет о "подрывных" инноваций - это вне сферы их текущих интересов и даже полномочий.

Внешняя обоснованность. Неудача исследуется на многих примерах, и везде большая роль отводится внешним факторам. Для этого К. Кристенсен исследовал следующие обстоятельства:

Каким способом ведущих производителей тросовых экскаваторов вытеснили с рынка изготовители гидравлических механизмов;

Рис. 99. Структура схемы неудач в реализации проектов развития компаний и система необходимых знаний

- почему крупнейшие металлургические комбинаты с полным технологическим циклом отступили перед сталелитейными мини-заводами;
- почему возник успех дискаунтеров, переманивших покупателей у традиционных универмагов с полным спектром обслуживания;
- значение "подрывных" технологий в производстве жестких дисков и принтеров;
- что обусловило бурный рост рынка персональных компьютеров;
- как компании-новички использовали "подрывные" технологии при производстве мотоциклов и микросхем в борьбе с признанными лидерами рынка;
- как и почему компьютерные компании пали жертвами "подрывных" технологий;
- почему сложилось такое положение в бухгалтерском программном обеспечении, а также в производстве инсулина.

В целом во всех этих ситуациях представлена мощная, проверенная схема "подрывных" технологий и механизмов, из-за которых ведущие, хорошо управляемые компании сдают лидирующие позиции на рынке.

II курс магистратуры, Институт бизнеса и права,

Научный руководитель: к.э.н., доцент Шамина Л.К.

Санкт-Петербург, Россия

Понятие традиции и инновации могут быть соотнесены с разными пластами человеческой культуры и истории. Традиция возникла и развивалась в первобытной культуре, где определенный набор символов и знаний передавался из поколения в поколение и осваивался всеми членами первобытного коллектива. В то время как для рождения цивилизаций как центров посреди первобытной периферии потребовалось нечто большее, а именно появление культурных инноваций. Цивилизация формируется на базе неолитической деревни, чей коллектив был сплочен традицией. Коллективная сплоченность носила характер консервации, удерживания на одном месте. Несмотря на это, неолитическая община обладала богатым культурным потенциалом, рост потребностей членов общины постепенно увеличивался, что приводило к возрастанию культурной вариативности, индивидуальности. Творческие силы начинают концентрироваться и локализоваться посреди первобытной периферии, что порождает процесс формирования цивилизаций как крупных культурных новообразований.

Сегодня, справедливо, много говорят об инновациях. Без качественных, существенных прорывов в технологиях, материаловедении, технике и соответствующем мышлении не может быть развития цивилизации. Но для любого образовательного, культурного, научного и бизнес – пространства очень важно помнить и о традициях, традиционном мышлении, и не просто помнить, но и развивать и то и другое одновременно.

Если взять любую категорию учреждений от научных центров до высокотехнологичных предприятий, где на сегодняшний день муссируется идея осознания и создания того, что мы называем инновационным мышлением, нельзя не заметить, что процесс формирования традиций во многих из них далеко не завершен. Недостаточно исторического времени, или в силу отсутствия реального времени, чему категорически способствуют современные условия.

Многие наши традиции берут своё начало в советский период. К примеру, в одном из брестских университетов кто–то из профессоров вышел 1 сентября к студентам в соответствующем наряде: мантия, головной убор с кисточками - практически Сорбонна. Но после восхищенного шепота студиозов: «Ну и прикид!» - быстро затесался в толпу коллег, выглядевших стандартно цивильно, что означает по-советски скромно.

Когда нынче повсеместно говорят об инновациях, то забывают простую вещь: стартовать в светлое инновационное будущее, находясь в рамках «голого» интеллектуального пространства, невозможно. Нельзя без традиций формировать инновационное мышление. Традиции - это тот базис, та платформа, на которой только и возможно движение вперед.

Если говорить более конкретно, то под традициями можно понимать несколько вещей. Во-первых, консолидированное научное или бизнес- сообщество. Консолидация в традиционном смысле - это единство целей и задач всех категорий персонала. Во-вторых, те традиции, которые нам надо восстанавливать и развивать, сводятся к расширению самостоятельности компаний и научных центров, а главное понимание ими того, что на это есть время и мотивация. В-третьих, традиции - это атмосфера, менталитет, уровень доверия и ответственности. Нельзя решать проблемы, исходя из такой постановки: «Не сделаешь - «уволю». Конечно, все мы понимаем и знаем реальное положение вещей, но есть две большие разницы между вот этим «уволю» и стремлением вывести ситуацию на принципиально новый уровень отношений.

Инновации сами по себе не могут быть только и исключительно озарением: это и разовая вещь, да и не столь частая, как бы этого ни хотелось. Инновации можно двигать и развивать, как политику, в рамках расширения, укрепления традиций. Часто мы слышим упреки в консерватизме той или иной компании, но ведь весь вопрос в том, с чем соотносят понятие «консерватизм» и с каким периодом. По отношению к началу развития технологий, образования, научной мысли, в конце концов, мы не консерваторы, мы не традиционалисты. Мы просто «мальчишки», «первоклассники», в портфелях которых всего две книжки: «Традиции» и «Инновации».

Инновации стали промышленной религией 20 века. Для бизнесмена они являются основным средством повышения прибылей, ключом к новым рынкам сбыта. Правительства делают ставку на инновации, когда пытаются преодолеть экономический кризис. Приоритеты инновационного развития давно заменили популярную в послевоенные годы концепцию "благополучной экономики". Однако до сих пор так и не было сформулировано четкое определение инновации, не было придумано единой системы оценки инноваций. От понимания под инновацией создания новой улучшенной продукции или производственного процесса до использования более дешевого сырья для производства уже известного товара, изменений в маркетинговой политике.

Удачливые бизнесмены (антрепренёры), которые чаще всего и являются главными новаторами, редко задумываются о том, как им удалось придумать и раскрутить удачное нововведение. Большинство из них просто "делает деньги", пользуясь сиюминутными изменениями на рынке сырья и технологий, в налогообложении, изменением демографической ситуации и даже геополитики в целом. Они создают новые рынки, или придумывают новые способы эксплуатации уже существующих. Инновации не просто нарушают существующие традиции, они также приносят гораздо больший доход, чем обычные рискованные деловые предприятия. Американцы посчитали, что норма прибыли от 17 самых удачных нововведений, сделанных в 70-х годах, составила в среднем около 56%. В тоже время средняя норма прибыли от инвестиций в Американский бизнес за последние 30 лет составляет всего лишь 16%. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, несмотря на всю авантюрность их проектов, новаторы с хорошими идеями и конкретными достижениями привлекают внимание большого числа потенциальных инвесторов.

Прекрасным примером того, как можно стать новатором даже в такой, казалось бы, традиционной области как закусочная индустрия является McDonald"s. Это не просто сеть привлекательных хорошо разрекламированных закусочных. McDonald"s добился успеха благодаря своим нововведениям: стандартизации продукта; созданию принципиально новых производственных линий; тщательной подготовке персонала. В итоге покупатель получил то, о чем раньше он мог только мечтать - высококачественный гамбургер, приготовленный в его присутствии при соблюдении всех норм гигиены, и при этом по более низкой цене, чем в обычной закусочной! McDonald"s не просто создал новый продукт, он создал абсолютно новую категорию на рынке услуг.

Кардинальные преобразования, происходящие сегодня в России, затрагивают все сферы деятельности, не исключая и такую важнейшую как научно – техническая политика. Проблема эффективного использования достижения науки и техники не исчезает в ходе осуществления рыночной реформы. Напротив, для многих российских предприятий, столкнувшихся с новым для них вопросом конкуренции, выживаемости в новых условиях рынка, именно инновационная деятельность, ее результаты являются главным условием успеха и эффективности. Поэтому участники рыночных отношений, прежде всего те из них, которые занимаются производством, для обеспечения своей текущей и перспективной конкурентоспособности обязаны самостоятельно и целенаправленно формировать и осуществлять научно-техническую политику. Многие ли из них задаются вопросом – есть ли у них время, на что они будут опираться, и что, в конце концов, они будут ломать?

Множество исследований в США посвящены рассмотрению причин неудач инноваций, и практически во всех прослеживается нить их традиционного подхода. Один из номеров американского журнала «Science» , практически целиком посвящён исследованию причин неудач инноваций. Некоторые исследования причин неудач инноваций вызывают крайний интерес, а некоторые из них даже вообще не очевидны, не говоря о том, применимы ли они к современной российской действительности в этой области.

Первой и основной причиной провала инноваций в американских компаниях выделяют - отсутствие энтузиаста. Понятно, что в крупных компаниях разработками занимается целая группа ученых, редко выступающая инициатором этих исследований. Задача ставится сверху, а далее над ней трудиться проектная команда. Так вот, согласно их данным в 99,9% случаев, если идея пришла не от конкретного разработчика-новатора, или такой лидер-энтузиаст не образуется в команде после постановки задачи сверху – разработка обречена на провал.

Обратим внимание на наших российских изобретателей, «носящихся с очумелыми глазами» в поисках поддержки. У них их не хватает, а у нас великое множество. Но почему-то США выдает патентов на изобретения в 15 раз больше, чем любая другая страна в мире. Сразу возникает здравое желание помочь нашим «Кулибиным» осуществить их мечту, до тех пор, пока не доходишь до причины №2.

Вторая причина неудач исследований - перефинансирование! 86% инновационных проектов так и не были доведены до ума, потому что в них вкладывали чересчур много денег. Вот эта причина может показаться совсем не очевидной. Получается, что «недофинансирование» или скажем «мотивация голодом» может быть куда эффективнее? И мы как раз следуем здесь нашим традициям советского и периода перестройки?

В журнале приведен график, показывающий обратную корреляцию объема финансирования и выхода конечного продукта.

Третья причина неудач - отсутствие работы с конечным пользователем. Всё практически очевидно. Слишком быстро вошло в традицию у нас хранить в тайне то, над чем трудишься. По исследованиям, описанным в «Science» в 82% случаев инновации ведут к провалу, если:

· не было опроса конечных пользователей;

· опрашивалась слишком маленькая фокус-группа;

· исследования были небольшими и разовыми;

· игнорировались пожелания будущих потребителей;

· неверно интерпретировались ответы участников опроса.

А ведь достаточно один раз побывать на каком-нибудь симпозиуме «инноваторов», чтобы увидеть, насколько они в себе закрыты.

Четвёртая причина убыточности инновационных изысканий - следование заранее выбранной концепции. В 69% случаев разработки проваливались, из-за того, что исследователи отказывались:

· сменить парадигму;

· сойти с намеченного плана;

· внести существенные изменения в разрабатываемый продукт.

Безусловно, не очевидно, что следование заранее выбранной концепции является причиной убыточности инновационных изысканий, т.к. основываясь на нашей истории, как раз те изобретатели, которые шли до конца, не слушая никого, и веря в гениальность своих мыслей, реально добивались хороших результатов. А те, что метались из стороны в сторону, зачастую ничего не добивались.

Пятая причина тоже необычная - большой коллектив. Здесь, также как в случае с перефинансированием, выводится обратная зависимость размера коллектива и удачности изобретений. И приводится аргумент, что в 61% случаев именно большой коллектив (а большой, по их мнению, это все, что больше 1 человека) приводит к провалу разработок.

Стоит задуматься о пользе бизнес-инкубаторов и прочих аналогичных решений, которые прививаются, как уже традиционные. Получается, что одиночки гораздо более результативны, нежели их творческие союзы.

Шестая причина – это потенциал рынка (56% - тупиковые разработки), а седьмая – экономика проекта (54% - нежизнеспособность инноваций). Не является открытием их значимость, но удивлением то, что они существенно уступают место наличию «чемпиона-фанатика» проекта, перефинансированию, большому коллективу.

Cборник научных статей
«Россия: потенциал инновационного развития. Сборник научных статей аспирантов и студентов »,
СПб.: Институт бизнеса и права, 2011