Сатира. М

Сатира-предупреждение в повестях М. Булгакова «Роковые яйца» и «Собачье сердце»

К середине 20-х годов, после опубликования повестей «Записки на манжетах», «Дьяволиада», романа «Белая гвардия, писатель уже сложился как блестящий художник слова с остро-отточенным сатирическим пером. К созданию повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце» он, таким образом, подходит с богатым литературным багажом. Смело можно утверждать, что выход в свет эти повестей свидетельствовал о том, что Булгаков успешно работал в жанре сатирической научно-фантастической повести, что в те годы было новым явлением в литературе. Это была фантастика, не оторванная от жизни, в ней сочетался строгий реализм с фантазией ученого. Сама сатира, ставшая постоянной спутницей Булгакова-художника, в повестях «Роковые яйца» и «Собачье сердце» приобрела глубокий и социально-философский смысл.

Обращает на себя внимание характерный для Булгакова прием задавать вопросы самому себе. В этом плане автор «Роковых яиц» и «Собачьего сердца» - один из самых «вопрошающих» русских писателей первой половины 20 столетия. Поисками ответов на вопросы о сущности правды, истины, о смысле человеческого существования по существу пронизаны почти все произведения Булгакова.

Писатель поставил острейшие проблемы своего времени, отчасти не потерявшие актуальности и в наши дни. Они наполнены раздумьями художника-гуманиста о законах природы, о биологической и социальной природе человека как личности.

«Роковые яйца» и «Собачье сердце» - это своеобразные повести-предупреждения, автор которых предостерегает об опасности любого научного эксперимента, связанного насильственной попыткой изменить человеческую природу, ее биологический облик.

Главные действующие лица «Роковых яиц» и «Собачьего сердца» - талантливые представители научной интеллигенции, ученые-изобретатели, попытавшиеся своими научными открытиями проникнуть в «святая святых» физиологии человека. По-разному складываются судьбы профессоров Персикова, героя «Роковых яиц» и Преображенского, героя «Собачьего сердца». Неадекватна их реакция на результаты опытов, в ходе которых они сталкиваются с представителями различных социальных слоев. В то же время между ними и много общего. Прежде всего, они – честные ученые, приносящие свои силы на алтарь науки.

Булгаков был одним из первых писателей, кто смог правдиво показать, как недопустимо использовать новейшие достижения науки для порабощения человеческого духа. Эта мысль красной нитью проходит в «Роковых яйцах», где автор предупреждает современников о страшном эксперименте.

Тему ответственности ученого перед жизнью Булгаков по-новому повернул в «Собачьем сердце». Автор предупреждает – нельзя давать власть неграмотным шариковым, которые могут привести ее к полной деградации.

Для реализации замысла в обеих повестях Булгаковым был избран научно-фантастический сюжет, где важная роль отведена изобретателям. По своему пафосу повести являются сатирическими, но в то же время носят и открыто обличительный характер. На смену юмору пришла хлесткая сатира.

В повести «Собачье сердце» отвратительное создание человеческого гения во что бы то ни стало пытается выбиться в люди. Злобному существу непонятно, что для этого необходимо проделать длительный путь духовного развития. Свою никчемность, безграмотность и неприспособленность Шариков пытается компенсировать естественными приемами. В частности, он обновляет свой гардероб, надевает лакированные ботинки и ядовитого цвета галстук, но во всем остальном его костюм грязен, безвкусен. Весь внешний облик одежда не способна изменить. Дело не в его внешнем облике, в самой внутренней сущности. Он – человек с собачьим нраовм и животными повадками.

В доме профессора он чувствует себя хозяином жизни. Возникает неизбежный конфликт со всеми обитателями квартиры. Жизнь становится сущим адом.

В советское время многие чиновники, обласканные властью вышестоящих, полагали, что «на все имеют свое законное право».

Таким образом, созданное профессором человекообразное существо не только приживается при новой власти, но совершает головокружительный прыжок: из дворовой собаки превращается в санитара по очистке города от бродячих животных.

Анализ повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце» дает нам основание оценивать их скорее не как пародию на общество будущего в России, а как своеобразное предупреждение того, что может случиться при дальнейшем развитии тоталитарного режима, при безрассудном развитии технического прогресса, не опирающегося на нравственные ценности.

САТИРА М.А. Булгакова.

("Роковые яйца" и "Собачье сердце" М.А.Булгакова.

Восемьдесят лет назад молодой Михаил Булгаков написал повести "Роковые яйца" и "Собачье сердце", которым мы не устаем удивляться сегодня и которе постоянно перечитываем с упоением. В творческих исканиях рождается неповторимый булгаковский стиль мысли и слова. В сатирической прозе его - обаятельный юмор веселого, бывалого собеседника-интеллигента, умеющего смешно рассказывать о весьма печальных обстоятельствах и не потерявшего дара удивляться превратностям судьбы и людским причудам. Сами ритм и интонация этой прозы подсказаны временем. Видно, что автор умеет, говоря словами Чехова, коротко писать о длинных вещах. Недаром известный сатирик и фантаст Е.Замятин с одобрением заметил о ранней булгаковской повести "Дьяволиада": "Фантастика, корнями врастающая в быт, быстрая, как в кино, смена картин". Здесь впервые отмечено то, что стало отличительной особенностью зрелой прозы Булгакова.

Пушкин говорил: "Куда не досягает меч законов, туда достает бич сатиры". В "Роковых яйцах" и "Собачьем сердце" сатира проникает далеко и глубоко в реальнейший быт 1920-х годов, и ей помогает научная фантастика, показывающая этот быт и людей с неожиданной точки зрения. Вспомним, что Булгаков в очерке "Киев-город" (1923) упоминает об "атомистической бомбе", тогда не изобретенной, но уже описанной английским фантастом Гербертом Уэллсом. Имя автора "Человека-невидимки" появляется и в "Роковых яйцах". Булгаков был внимательным читателем и не мог пройти мимо бурно развивавшейся в 1920-е годы научно-фантастической литературы.

Но фантастика для него не самоцель, она лишь способ выразить любимые мысли, показать быт и людей с неожиданной точки зрения, служит общему замыслу трилогии о судьбах науки, зародившемуся в очерке "Киев-город" и воплотившемуся в повестях "Роковые яйца" и "Собачье сердце" и пьесе "Адам и Ева". Достоевский советовал писателям: "Фантастическое в искусстве имеет предел и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что вы должны почти поверить ему".

Булгаков умело и творчески следует этому совету. Он допускает возможность чуда, гениальную научную выдумку, но помещает ее в реальность и далее верен законам этой реальности, логике душевных движений и мыслей настоящих, не придуманных людей. Есть в фантастической прозе Булгакова неожиданная, глубоко спрятанная грусть, скептическая мудрость и трагизм, заставляющие вспомнить печальную сатиру Свифта. И это делает повести "Роковые яйца" и "Собачье сердце" удивительно достоверными и вместе с тем пророческими.

Повесть "Роковые яйца" начата писателем осенью 1924 года и завершена уже в октябре. И сразу с ней начались разного рода приключения. Само название многосмысленно, пародийно и потому долго обдумывалось и менялось. В 1921 году в Москве вышел любопытнейший сборник "Собачий ящик, или Труды творческого бюро ничевоков", где мелькала вызывающая подпись "Рок". Булгаков явно знал принадлежавшее Г.Гейне выражение "роковые яйца истории". Но вначале назвал повесть озорно - "Яйца профессора Персикова". Потом оно также, видимо, читалось двусмысленно - "Рокковы яйца".

Автор долго считал повесть "пробой пера", очередным фельетоном. Однако цензура и власти были о "Роковых яйцах" иного мнения. "Большие затруднения с моей повестью-гротеском "Роковые яйца"... Пройдёт ли цензуру", - записано в дневнике Булгакова. Опасения автора, увы, оправдались тут же. В тексте повести советской цензурой произведено более 20 "выдирок" и изменений (в подавляющем большинстве булгаковских изданий они так и не восстановлены по рукописи, и сама рукопись таинственно пропала из архива РГБ, хотя её ксерокопия имеется в США), а тираж булгаковской книги "Дьяволиада", центральной вещью которой были "Роковые яйца", конфискован. Перепуганное издательство "Недра" тянуло с выплатой гонорара.

Из дневника писателя видно, что он боялся ссылки за свою политически острую повесть. Но куда больше волновал Булгакова финал "Роковых яиц": "В повести испорчен конец, потому что писал я её наспех". Эту понятную, но досадную авторскую "недоработку" заметил Горький: "Булгаков очень понравился мне, очень, но он сделал конец рассказа плохо. Поход пресмыкающихся на Москву не использован, а подумайте, какая это чудовищно интересная картина!". В мемуарах соседа по квартире В.Лёвшина говорится, что, прося по телефону задерживаемый издательством аванс, Булгаков сымпровизировал именно такой финал "Роковых яиц", какой хотелось прочесть Горькому: "В "телефонном" варианте повесть заканчивалась грандиозной картиной эвакуации Москвы, к которой подступают полчища гигантских удавов". Сохранилось и свидетельство слушателя авторского чтения повести о другом её эпилоге: "Заключительная картина - мёртвая Москва и огромный змей, обвившийся вокруг колокольни Ивана Великого… Тема весёленькая!". Но неоднократно перерабатывавшаяся автором концовка ничего не меняла в остром и глубоком философско-политическом смысле булгаковской фантастической сатиры.

В повести "Роковые яйца", как и в "Дьяволиаде", Булгаков экспериментирует, сыплет анекдотами и каламбурами, умело играет стилем, пробует разные творческие манеры, не чуждаясь при этом пародии и острого политического гротеска. Об одном из посетителей профессора Персикова, вежливейшем чекисте, сказано форсисто: "На носу у него сидело, как хрустальная бабочка, пенсне". Здесь есть и воспоминание о собственной студенческой молодости и увлечении энтомологией, о своей уникальной коллекции бабочек, подаренной Киевскому университету. Но не в этом только дело. Таких красивых метафор и эффектных фраз много в "орнаментальной" прозе 1920-х годов, особенно у прозаика и драматурга Юрия Олеши, тогдашнего приятеля Булгакова. Потом так форсисто писал собиратель бабочек Владимир Набоков. Однако весёлый автор "Роковых яиц" хорошо знал истину, высказанную его мрачноватым и мечтательным современником Андреем Платоновым: "Играя метафорой, автор и выигрывает одну метафору".

Булгаков хотел выиграть нечто большее. Вспомним один только эпизод его повести, где автор, врач и газетчик, познавший в эпоху нэпа всю сложность ежедневной борьбы за существование, смотрит вместе с профессором Персиковым в микроскоп на неожиданный результат действия изобретённого учёным красного "луча жизни": "В красной полосе, а потом и во всём диске стало тесно, и началась неизбежная борьба. Вновь рождённые яростно набрасывались друг на друга и рвали в клочья и глотали. Среди рождённых лежали трупы погибших в борьбе за существование. Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны. Во-первых, они объёмом приблизительно в два раза превышали обыкновенных амёб, а во-вторых, отличались какой-то особенной злобой и резвостью. Движения их были стремительны, их ложноножки гораздо длиннее нормальных, и работали они ими, без преувеличения, как спрут щупальцами".

Мы слышим голос очевидца, интонация его серьёзная и взволнованная, ибо речь идёт, конечно, не только о мире амёб. Писатель что-то увидел, понял, хочет нам о своём открытии поведать и потому избегает эффектных фраз и навязчивой игры в метафоры, не это ему нужно. Мы сразу видим, что собственный стиль Булгакова совсем другой. Одним из первых понял это Горький, прочитавший повесть в Сорренто: "Остроумно и ловко написаны "Роковые яйца" Булгакова". Горький имел в виду не только стиль.

Остроумие, ловкость, да и сама фантастика для Булгакова не самоцель, с их помощью он описывает "бесчисленные уродства" быта, наглость малограмотных газетчиков, проникает глубоко в души людей, в исторический смысл тогдашних событий. И его художественная проза уже далека от газетного фельетона, хотя опыт журналиста пригодился и здесь (сравните острый булгаковский фельетон о Мейерхольде "Биомеханическая глава" с памфлетным описанием театра имени "покойного" Вс.Мейерхольда в "Роковых яйцах"). Мы замечаем, что у этой весёлой сатиры имеется очень серьёзная цель.

Видели это и современники. Не будем говорить о писателях, но вот агентурная справка ОГПУ от 22 февраля 1928 года: "Там есть подлое место, злобный кивок в сторону покойного т.Ленина, что лежит мёртвая жаба, у которой даже после смерти осталось злобное выражение на лице. Как эта его книга свободно гуляет - невозможно понять. Её читают запоем. Булгаков пользуется любовью молодежи, он популярен". Таков был отклик власти на "Роковые яйца", она сразу всё поняла и пришла в ярость.

В булгаковских "Записках на манжетах" сказано с горькой иронией: "Только через страдание приходит истина... Это верно, будьте покойны! Но за знание истины ни денег не платят, ни пайка не дают. Печально, но факт". Замечательный юмористический талант не помешал автору сказать очень серьёзное, главное для него слово "истина". Находясь в центре стремительного круговорота событий, людей и мнений, сатирик Булгаков себе и читателям задаёт вечный вопрос евангельского Понтия Пилата, будущего своего персонажа: "Что есть истина?" В трудные 1920-е годы он ответил на этот вопрос "Белой гвардией", сатирическими повестями "Роковые яйца" и "Собачье сердце".

Повести эти - о профессорах старой школы, гениальных учёных, сделавших в новую, не совсем им понятную эпоху великие открытия, самонадеянно внёсшие революционные изменения в великую эволюцию природы. Пожалуй, булгаковскую сатирическую дилогию о науке можно назвать остроумной и в то же время серьёзной вариацией на вечную тему "Фауста" Гёте. В глубине невероятно смешных историй скрыты трагизм, грустные размышления о человеческих недостатках, об ответственности учёного и науки и о страшной силе самодовольного невежества. Темы, как видим, вечные, не утратившие своего значения и сегодня.

Произошло очередное возвращение доктора Фауста. Профессора Персиков и Преображенский пришли в булгаковскую прозу с Пречистенки, где издавна селилась потомственная московская интеллигенция. Недавний москвич, Булгаков этот старинный район древней столицы и его просвещённых обитателей знал и любил. В Обухове (Чистом) переулке он поселился в 1924 году и написал "Роковые яйца" и "Собачье сердце". Здесь жили люди мысли, близкие ему по духу и культуре. Ведь Булгаков своим писательским долгом считал "упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране". Автор любит и жалеет учёных чудаков Персикова и Преображенского.

Почему же классические интеллигенты с Пречистенки стали объектом блистательной сатиры? Ведь и позднее Булгаков собирался "написать или пьесу или роман "Пречистенка", чтобы вывести эту старую Москву, которая его так раздражает".

Современник вспоминал о писателе: "Его юмор порой принимал, так сказать, разоблачительный характер, зачастую вырастая до философского сарказма". Сатира Булгакова - умная и зрячая, свойственное писателю глубокое понимание людей и исторических событий подсказывали ему, что талант учёного, безукоризненная личная честность в сочетании с одиночеством, высокомерным непониманием и неприятием новой действительности могут привести к последствиям трагическим и неожиданным. И потому в повестях "Роковые яйца" и "Собачье сердце" произведено беспощадное сатирическое разоблачение "чистой", лишённой этического начала науки и её самодовольных "жрецов", вообразивших себя творцами новой жизни, продолженное потом в пьесе "Адам и Ева".

Опыт и знания врача помогли писателю создать эти повести, но надо помнить и о скептическом отношении Булгакова к медицине. Ведь говорил же он, что пройдёт время - и над нашими терапевтами будут смеяться, как над мольеровскими докторами. И сам над ними от души посмеялся в, увы, и ныне не устаревшем фельетоне "Летучий голландец". А в последней записной книжке Булгакова есть заметка: "Медицина? История её? Заблуждения её? История её ошибок?".

Повести "Роковые яйца" и "Собачье сердце" посвящены именно заблуждениям науки, в том числе и медицинской. Сам автор поначалу не мог понять, какой этой жанр: "Что это? Фельетон? Или дерзость? А может быть, серьёзное?" Да, это повесть, глубокая и потому особенно дерзкая сатира, трагическая фантастика. И в основе своей она очень серьёзна и грустна, хотя и не чуждается фельетонных приёмов, приближается иногда к памфлету и пасквилю. Сам автор это хорошо понимал и записал в дневнике: "Боюсь, как бы не саданули меня за все эти подвиги в "места, не столь отдалённые". Опять-таки Булгаков оказался пророком: за "Собачье сердце" его вызывали на допросы по доносам "братьев"-литераторов, собирались сослать по "сшитому" с помощью Лежнева "делу сменовеховцев", но опять что-то этому помешало. В 1925 году В.В.Вересаев говорил о Булгакове: "Цензура режет его беспощадно. Недавно зарезала чудесную вещь "Собачье сердце", и он совсем падает духом. Да и живёт почти нищенски".

Цензура своё дело знала. Печальна судьба гениального профессора Персикова, любившего одних своих пупырчатых жаб ("Известно, лягушка жены не заменит", - сочувствует ему безымянный котелок из охраны) и потому ставшего причиной многих трагических событий. Ибо, умыв, подобно Понтию Пилату, руки, он покорно отдал свой опасный "луч жизни" в руки Рокка Александра Семеновича, профессионального "руководителя", субъекта крайне самоуверенного, развязного и необразованного. Сестра писателя Надежда, да и не только она, видела в этой трагикомической фигуре памфлетный выпад против Троцкого. А нынешние исследователи, конечно же, с ней согласны, а в Персикове усматривают черты Ленина. Это всего лишь гипотезы. Даже если оно и так, то вымышленные персонажи никак не равны столь произвольно определённым прототипам. Другое дело, что эти очень разные люди в булгаковской повести, как и в реальной жизни, составляют неразлучную пару, и в этом их и наша трагедия.

И в их бестрепетных руках "луч жизни" превратился в источник смерти, из него родились несметные полчища гадов, пошедшие на Москву и послужившие причиной гибели самого Персикова и многих других людей. Наука, поддавшаяся величайшему соблазну высокомерного самодовольства и грубому нажиму циничной и малограмотной власти, в который раз дрогнула и отступила, и в образовавшуюся щель хлынули силы разложения и разобщения, растоптавшие и самоё науку, загнавшие её в номерные города, "шарашки" и "ящики". Учёные, эти "дети народа", в безнравственном союзе с равнодушной к ним и несчастному народу тоталитарной властью породили народную трагедию, которая легко приобретает планетарные, даже космические масштабы. Это вечная тема преступления и наказания, унаследованная автором "Роковых яиц" у Достоевского и решённая средствами трагической сатиры.

Как и у всякого талантливого писателя, у Булгакова в его произведениях нет ничего лишнего, в этом тесном мире каждая деталь важна и не случайна. Повесть "Роковые яйца" пронизана трагическими символами крови, огня, мрака и смерти. В ней царят рок, трагическая судьба, и писатель эту интонацию усиливает, вводя в повесть тютчевскую пронзительную строку "Жизнь, как подстреленная птица". Такова цена промахов науки.

И особенно важен здесь светлый образ летнего солнца, символ вечной жизни. Ему противостоит мрачный, с опущенными шторами кабинет научного чудака Персикова. Чувствуется, что здесь обитает "демон знания" (Пушкин). Холодом и одиночеством веет в комнате, жутковат даже рабочий стол, "на дальнем краю которого в сыром тёмном отверстии мерцали безжизненно, как изумруды, чьи-то глаза". Да и сам несчастный профессор кажется божеством лишь безграмотному сторожу Панкрату.

Самое же интересное в том, что "луч жизни" Персикова искусственный. Плод кабинетного ума, он не может родиться от живого солнца и возникает лишь в холодном электрическом сиянии. От такого луча могла произойти лишь выразительно описанная Булгаковым нежить. Эксперимент гениального Персикова нарушил естественное развитие жизни, и потому он безнравственен, развязывает страшные силы и обречён на неудачу. Важен и эпилог повести: живая вечная природа сама себя защитила от нашествия чудовищ, помогла поздно опомнившимся людям в их отчаянной борьбе с враждебными жизни силами.

Изобретательность выдумки и мощь сатирического таланта автора повести потрясают, здесь ни одна строчка не устарела и не потеряла своей значимости, да и сама красочная панорама Москвы врёмен нэпа с её суетой, газетами, театрами, картинками нравов замечательна в своей исторической точности и подлинной художественности. Более того, сегодня, после Хиросимы, Чернобыля и других страшных планетарных катастроф, "Роковые яйца" читаются как гениальное предвидение будущих великих потрясений (вспомним горящий, оставленный войсками и жителями Смоленск, отчаянные оборонительные бои под Вязьмой и Можайском, панику и эвакуацию Москвы) и очень трезвое, вещее предостережение, совсем не случайно повторённое в пророческой пьесе "Адам и Ева".

Любопытно, что позднее в том же стиле описано Бородинское сражение в школьном учебнике "Курс истории СССР", который Булгаков начал в 1936 году и не завершил: "Поля под Бородином стали ареной бешеных столкновений конниц, налетавших полками друг на друга, железных пехотных атак, когда и русские и французы шли в штыковой бой без единого выстрела". Писатель дожил до начала второй мировой войны, понимал, что война неизбежно придёт и на русскую землю и что "всем надо быть к этому готовыми". Тем более интересно читать сегодня его раннюю повесть "Роковые яйца", где дан прообраз будущего вражеского вторжения и показана всенародная борьба с ним.

Но ведь это повесть и о гражданской войне, о русском бунте, страшном, бессмысленном и беспощадном, но порождённом, увы, гениальным научным открытием. Вина русской интеллигенции велика… Не было бы луча Персикова - не родились бы чудовища. Не написал бы кабинетный учёный Карл Маркс свои толстенные тома и не приспособил бы их гениальный и бездушный популяризатор Ленин к российской реальности и психологии - не произошла бы страшная кровавая смута.

В XX веке долго пережёвывавшиеся в тиши кабинетов и библиотек полубезумными идеологами и уединёнными начётчиками отвлечённые идеи, в том числе и научные, вдруг вырвались на волю, стали материальной силой. Отец Булгакова был историком, и его учитель Карамзин сделал всем пророческое предупреждение: "Покойная французская революция оставила семя, как саранча: из него вылезают гадкие насекомые". Михаил Булгаков показал, что роковые яйца революции, как и трихины из вещего сна Раскольникова, долго ещё будут порождать зло, распри, смуту, огонь и кровь, наши люди, и в том числе интеллигенция, и по сей день не переболели до конца идеологией и политикой, не выстрадали ещё собственного самобытного мировоззрения.

Кончается же грустная история об ошибке и гибели профессора Персикова победой жизни, и неизбежный трагизм её уравновешивается юмористическим тоном рассказа и блеском фантазии сатирика. Печаль разрешается смехом. Мысли автора повести глубоки и серьёзны, и всё же "Роковые яйца" полны подлинного веселья, игры наблюдательного и язвительного ума и чрезвычайно занимательны.

Особенно хороша в "Роковых яйцах" сцена встречи незадачливого экспериментатора Рокка с выведенной им гигантской змеей-анакондой: "Лишённые век, открытые ледяные и узкие глаза сидели в крыше головы, и в глазах этих мерцала совершенно невиданная злоба. Александр Семенович поднёс флейту к губам, хрипло пискнул и заиграл, ежесекундно задыхаясь, вальс из "Евгения Онегина". Глаза в зелени тотчас же загорелись непримиримой ненавистью к этой опере". Далее, как известно, последовала страшная, но справедливая расплата за невежество и самонадеянность. Русский бунт стёр с лица земли несчастного профессора Персикова и его гениальное изобретение. В пророческой повести Булгакова о блеске и нищете русской интеллигенции каждому воздаётся по делам его и вере его.

"Собачье сердце" - шедевр булгаковской сатиры, после этой удивительно зрелой вещи возможны были лишь московские сцены "Мастера и Маргариты". И здесь писатель идёт вослед своему учителю Гоголю, его "Запискам сумасшедшего", где в одной из глав духовно изувеченный обществом человек показан с собачьей точки зрения и где говорится: "Собаки народ умный". Знает он и о романтиках Владимире Одоевском и Эрнсте Теодоре Амадее Гофмане, писавших об умных говорящих собаках. Но не знает, что в 1922 году мрачноватый австриец Франц Кафка написал повесть-гротеск "Исследования одной собаки".

Ясно, что автор "Собачьего сердца", врач и хирург по профессии, был внимательным читателем тогдашних научных журналов, где много говорилось об "омоложении", удивительных пересадках органов во имя "улучшения человеческой породы". Так что фантастика Булгакова при всём блеске художественного дара автора вполне научна.

Тема повести - человек как существо общественное, над которым тоталитарные общество и государство производят грандиозный бесчеловечный эксперимент, с холодной жестокостью воплощая гениальные идеи своих вождей-теоретиков. Этому перерождению личности служат "новые" литература и искусство. Вспомним одну только гордую советскую песню:

По полюсу гордо шагает,
Меняет движение рек,
Высокие горы сдвигает
Советский простой человек.

Это ведь бодрая хвалебная песнь об оставляющем за собой пустыню и разруху булгаковском Шарикове, она написана для него, равно как для него звучали жизнерадостные песни штатного сталинского весельчака И.О.Дунаевского, снимались лубочные комедии "Весёлые ребята", "Кубанские казаки" и "Цирк". Такая весёлая простота хуже всякого воровства.

Поэтому "Собачье сердце" можно прочесть и как опыт художественной антропологии и патологоанатомии, показавший удивительные духовные превращения человека под бестрепетным скальпелем истории. И здесь отчётливо видна граница, которую умная и человечная сатира Булгакова не переходит. Ибо нельзя бездумно издеваться и смеяться над человеческими несчастьями, даже если человек сам в них повинен. Личность разрушена, раздавлена, все её многовековые достижения - духовная культура, вера, семья, дом - уничтожены и запрещены. Шариковы сами не рождаются...

Мы сегодня много говорим и пишем о "Хомо советикусе", особом ущербном существе, садистскими методами выращенном в гулаговском "загоне" тоталитарным режимом (см. соответствующие работы философствующего публициста А.Зиновьева и др.). Но забываем, что разговор этот начат очень давно и не нами. И выводы были другие.

Философ Сергей Булгаков в книге "На пиру богов" (1918), столь внимательно прочитанной автором "Собачьего сердца", с интересом и ужасом наблюдал за страшными искажениями в душах и облике людей революционной эпохи: "Признаюсь Вам, что "товарищи" кажутся мне иногда существами, вовсе лишёнными духа и обладающими только низшими душевными способностями, особой разновидностью дарвиновских обезьян - homo socialisticus". Речь идёт о партийно-государственной номенклатуре и "новой" интеллигенции. Михаил Булгаков рассказал об этих "преображениях" как социальный художник, великий сатирик и научный фантаст. Но навряд ли стоит сводить его повесть к бичеванию шариковых.

"Собачье сердце" - произведение многосмысленное, и каждый читает его согласно своим мыслям и своему времени. Ясно, например, что сейчас внимание читателей с помощью всемогущих кинематографа, театра и телевидения упорно привлекают к Шарикову, наталкивая на весьма решительные параллели и обобщения. Да, персонаж этот глубоко несимпатичен, но он немыслим без пса Шарика, эта пара друг друга разъясняет.

Ведь пёс не только хитёр, ласков и прожорлив. Он умён, наблюдателен, даже совестлив - задремал от стыда в кабинете гинеколога. К тому же Шарик обладает бесспорным сатирическим даром: увиденная им из подворотни жизнь человеческая чрезвычайно интересна в метко схваченных и высмеянных подробностях тогдашнего быта и характеров. Именно ему принадлежит тонкая мысль, повторённая автором повести неоднократно: "О, глаза - значительная вещь! Вроде барометра. Всё видно - у кого великая сушь в душе...". Пёс не чужд политической мысли и рассуждает философически: "Да и что такое воля? Так, дым, мираж, фикция... Бред этих злосчастных демократов..." Мы и сегодня каждый день слышим хитрый забалтывающий бред сыто цыкающих зубом "демократов" и видим в "чёртовом ящике" безнравственную политическую игру в фикции и миражи.

Понял Шарик и весьма простую психологию новых "хозяев жизни" и так её изложил своими язвительными словами: "Надоела мне моя Матрёна, намучился я с фланелевыми штанами, теперь пришло моё времечко. Я теперь председатель, и сколько ни накраду - всё, всё на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо (шампанское. - B.C.)! Потому что наголодался в молодости достаточно, будет с меня, а загробной жизни не существует". С тех пор эта "номенклатурная" психология мало изменилась, хотя злые и капризные "Матрёны" сегодня сменили голубые фланелевые панталоны "дружба" на дорогое французское бельё и ездят на "тойотах" и "пежо" по фитнес-клубам, бутикам, массажистам, стриптизёрам и суши-барам, пока их угрюмые мужья-"менеджеры" "по понятиям" крутят в офисах наворованные баксы и госимущество...

Автор делает пса симпатичным, дарит ему светлые воспоминания о ранней юности на Преображенской заставе и вольных собаках-побродягах, поэтический сон о весёлых розовых псах, плавающих на лодках по озеру. Повторяем, у Булгакова нет ничего случайного или лишнего, и эта важная деталь - место юных беспечных игр - чётко соединяет Шарика с его "донором" Климом Чугункиным, убитым в пьяной драке именно в грязной пивной "Стоп-сигнал" у Преображенской заставы.

Соединившись по недоброй воле Преображенского с мерзкой личностью, умный и человечный, если можно так выразиться, пёс превращается в злобного и пакостливого душителя котов Шарикова. Таково движение авторской мысли от одного персонажа к другому, несущее в себе их художественную оценку. Дело читателя заметить и сопоставить красноречивые детали.

Свою повесть Булгаков назвал вначале "Собачье счастье. Чудовищная история". Но главным её героем сделал не собаку и не Шарикова, а профессора старой школы. Он создавал колоритного Филиппа Филипповича Преображенского, оглядываясь на родного дядю, известного всей Москве врача-гинеколога Николая Михайловича Покровского. Первая жена писателя, Татьяна Николаевна Лаппа, вспоминала: "Я как начала читать - сразу догадалась, что это он. Такой же сердитый, напевал всегда что-то, ноздри раздувались, усы такие же пышные были. Вообще он симпатичный был. Он тогда на Михаила очень обиделся за это. Собака у него была одно время, доберман-пинчер". Но булгаковский сердитый профессор очень далеко ушёл от реального своего прототипа.

Уже в наше время зарубежные исследователи попытались список прототипов расширить, прочесть в "Собачьем сердце" некую политическую "тайнопись". И вот что у них получилось.

Преображенский - это В.И.Ленин, Борменталь - Лев Троцкий, стареющая любвеобильная дама, пришедшая к врачу омолаживаться, - знаменитая поборница женских прав А.М.Коллонтай, Швондер - Л.Б.Каменев, блондин в папахе - известный коммунист-астроном П.К.Штернберг, девушка-юноша Вяземская - секретарь Московского комитета партии В.Н.Яковлева, которая потом вновь появилась в жизни драматурга Булгакова. Всё это забавно и даже остроумно, но принадлежит скорее к сфере литературоведческой занимательной фантастики и гипотез.

Никакой "тайнописи" в "Собачьем сердце" нет, булгаковские образы сами по себе хороши и значимы, и "московский студент" Филипп Преображенский ничем не напоминает "казанского студента" Владимира Ульянова. Надо читать в книге то, что в ней есть, ничего не навязывая автору.

Впрочем, фантазировать никому не запрещено. "Собачье сердце" - книга великая и потому многосмысленная, каждый читает её согласно своему уровню, мыслям, следуя духу своего времени, находит там своё. И это естественно, так обстоит дело и с "Мастером и Маргаритой". Но очевидно, что булгаковская повесть богаче и лучше любой произвольно налагаемой на неё схемы. Позволим себе вопрос: может ли сегодняшний читатель повести представить себе облик и характер московского партийного лидера Л.Б.Каменева или его ленинградского кудрявого двойника Г.Е.Зиновьева? А булгаковский профессор живёт зримо, убедителен и красочен, характер его самобытен и потому текуч, противоречив, являет собой сплав ума, таланта учёного и хирурга, простодушия и качеств весьма отрицательных. И образ этот дан через его речи, живой разговор, движение сердитой мысли. Это человек, которому не чужды простые радости жизни, самомнение, глубокие заблуждения и капитальные ошибки. Он виден и понятен без исторических разысканий.

Ведь гордый и величественный профессор Филипп Филиппович Преображенский, столп генетики и евгеники, задумавший от прибыльных операций по омоложению стареющих дам и бойких старичков перейти к решительному улучшению человеческой породы, воспринимается как высшее существо, великий жрец только Шариком. Да и высокомерные, злобно-язвительные суждения его о новой действительности и новых людях принадлежат персонажу, а не автору, хотя в словах скептичного профессора больше реальной правды, чем нам хотелось бы.

Само одиночество немолодого Преображенского, его стремление уединиться, спрятаться от беспокойного мира в комфортабельной квартире, жить прошлым, одной "высокой" наукой уже несут в себе авторскую оценку персонажа, оценку отрицательную (вспомним одиночество булгаковского Пилата), несмотря на очевидную симпатию к его бесспорным достоинствам, врачебному гению, высокой культуре ума и знания. Многое говорят о Преображенском его случайно обронённые слова "подходящая смерть". В них бездушное отношение к жизни и человеку.

Впрочем, самодовольство профессора, задумавшего своим безотказным скальпелем улучшить самоё природу, соревноваться с жизнью, поправлять её и создать по заказу какого-то "нового" человека, было наказано быстро и жестоко. Напрасно верный Борменталь восторгался: "Профессор Преображенский, вы - творец!!". Седой Фауст сотворил доносчика, алкоголика и демагога, который ему же сел на шею и превратил жизнь и без того несчастного профессора в обычный советский ад. Хитрый Швондер лишь ловко использовал эту роковую ошибку.

Тем, кто простодушно или своекорыстно считает профессора Преображенского чисто положительным героем, страдающим от негодяя Шарикова, всеобщего хамства и неустройства новой жизни, стоит вспомнить слова из позднейшей фантастической пьесы Булгакова "Адам и Ева" о чистеньких старичках-профессорах: "По сути дела, старичкам безразлична какая бы то ни было идея, за исключением одной - чтобы экономка вовремя подавала кофе... Я боюсь идей! Всякая из них хороша сама по себе, но лишь до того момента, пока старичок-профессор не вооружит её технически...". Вся последующая история XX века, неизбежно превратившаяся в кровавую мировую борьбу отлично вооружённых учёными политических идей, подтвердила правоту этого пророчества.

Чего же хочет вполне благополучный профессор Преображенский? Может быть, демократии, парламентского строя, гласности? Как бы не так... Вот его доподлинные слова, о которых почему-то молчат комментаторы повести: "Городовой! Это, и только это. И совершенно неважно, будет ли он с бляхой или же в красном кепи (тогдашний головной убор советской милиции. - B.C.). Поставить городового рядом с каждым человеком и заставить этого городового умерить вокальные порывы наших граждан". Страшные и безответственные слова...

Ведь все мы знаем, что через несколько лет такой "городовой" был приставлен практически к каждому, и разруха действительно кончилась, люди прекратили петь мрачные революционные гимны, перешли на бодрые песни Дунаевского и стали строить Днепрогэс, Магнитку, метро и т.п. Но какой ценой! А Преображенский согласен на эту цену, лишь бы ему вовремя подавали натуральный кофе и щедро финансировали его гениальные научные опыты. Отсюда недалеко идти до использования труда заключённых (см. описание изделий узников ГУЛАГа в булгаковском фельетоне "Золотистый город") и даже до медицинских опытов над этими заключёнными - во имя высокой чистой науки, разумеется. Ведь упоминаемая профессором евгеника, наука об "улучшении человеческой породы", не только допускала такие опыты, но и основывалась на них.

Автор описывает решительные операции гениального хирурга Преображенского как чудовищные вивисекции, бестрепетное вторжение в чужую жизнь и судьбу. Творец постепенно превращается в убийцу, "вдохновенного разбойника", "сытого вампира": "Нож вскочил к нему в руки как бы сам собой, после чего лицо Филиппа Филипповича стало страшным". Белые одежды жреца науки в крови. На допросе в ОГПУ автор признался: "Считаю, что произведение "Повесть о собачьем сердце" вышло гораздо более злободневным, чем я предполагал, создавая его". Но всё дело в том, что булгаковская повесть о профессоре и сегодня, увы, злободневна… Так что в этом симпатичном персонаже содержится и разоблачительная сатира, глубокая и пророческая критика обходящейся без этики, эгоистической научной психологии, легко принимающей печально известный принцип "Лес рубят - щепки летят". Ведь не Шариков же "подарил" миру ядерное оружие, Чернобыль и СПИД...

Хорошо хоть, что новоявленный советский Фауст опомнился, сам вернул в первобытное состояние своё создание - омерзительного гомункулюса Шарикова и понял всю безнравственность "научного" насилия над природой и человеком: "Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно!.. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого!". Прозрение, пусть позднее, всегда лучше высокомерного ослепления.

И здесь же автор, развивая тему Достоевского, приводит своего героя к знаменательному выводу: "На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками". Это ведь одна из главных идей романа "Мастер и Маргарита", точно намеченная в "Собачьем сердце". Так что история преступления и наказания начата в ранней булгаковской прозе и здесь не кончается.

Ибо ту же мысль мы встречаем и в романе Булгакова "Жизнь господина де Мольера", где профессору-эпикурейцу из "Собачьего сердца" вторит весёлый мудрец Гассенди: "О том, как сохранить здоровье, вам скажет любой хороший врач. А как достичь душевного спокойствия, скажу я вам: не совершайте, дети мои, преступлений, не будет у вас ни раскаяния, ни сожаления, а только они делают людей несчастными". За словами персонажей ощутима любимая авторская идея, обозначившаяся уже в сатирических повестях 1920-х годов и до конца высказанная в "Мастере и Маргарите".

Как и в "Роковых яйцах", в повести о Преображенском важны и живописный фон, любимый автором образ огня, точно очерченные фигуры и события второго плана (хитрый беспринципный Швондер и его истеричная компания, вороватый и шкодливый Шариков, страстная кухарка), а также чудесный эпилог, столь мастерски придуманный и написанный, что его можно перечитывать бесконечно, как, впрочем, и всю повесть, шедевр умной и веселой занимательности. В "Собачьем сердце" с особой ясностью видно, как автор последовательно изгоняет из своей прозы поверхностную фельетонность и приходит к высокому творчеству, становится замечательным художником, достойным наследником великих сатириков Гоголя и Щедрина и вдохновенного мыслителя Достоевского. Это путь к "Мастеру и Маргарите". Автор впоследствии называл повесть "грубой", но она, конечно же, просто честная, сильная, глубокая сатира, не знающая запретов и границ, идущая до конца.

Наверно, именно поэтому "Собачье сердце" было самым потаённым, замалчиваемым произведением М.А.Булгакова в советские времена. Заговор молчания лишь усилился после публикации дефектной "пиратской" копии повести за рубежом в 1968 году. Запрещалось даже упоминать в печати и публичных выступлениях название крамольной вещи. Глупо? Да, но такова советская логика. К тому же у этого упорного замалчивания тоталитарной властью разоблачающего и высмеивающего её памфлета есть своя тайная история, закреплённая в официальных документах, мемуарах читателей и слушателей "Собачьего сердца", протоколах заседаний литературного объединения "Никитинские субботники" и секретных отчетах осведомителей ГПУ.

Булгаков прекрасно знал об особом внимании "органов" к поучительной истории Шарикова. Не случайно он демонстративно устроил читку повести в московской редакции газеты "Накануне", то есть на территории ОГПУ. Но больше всего Булгаков хотел сделать "Собачье сердце" фактом тогдашней литературы, стремился ознакомить с текстом как можно большее число писателей. Впервые он читал повесть на квартире Н.С.Ангарского в феврале 1925 года, во время заседания там редколлегии издательства "Недра". Присутствовали Вересаев, Тренёв, Никандров, Соколов-Микитов, Вс.Иванов, Подъячев и др. Это цвет тогдашней литературы.

По данным ОГПУ "Собачье сердце" читалось также в литературном кружке "Зелёная лампа" и в поэтическом объединении "Узел", собиравшемся у П.Н.Зайцева. В "Узле" появлялись Андрей Белый, Борис Пастернак, София Парнок, Александр Ромм, Владимир Луговской и другие поэты. Здесь встретил Булгакова молодой филолог А.В.Чичерин: "Михаил Афанасьевич Булгаков, очень худощавый, удивительно обыкновенный (в сравнении с Белым или Пастернаком!), тоже приходил в содружество "Узел" и читал "Роковые яйца", "Собачье сердце". Без фейерверков. Совсем просто. Но думаю, что чуть ли не Гоголь мог бы позавидовать такому чтению, такой игре".

7 и 21 марта 1925 года автор читал повесть в многолюдном собрании "Никитинских субботников". В первом заседании обсуждения не было, а вот потом братья-писатели своё мнение высказали, оно сохранено в стенограмме (Гос. литературный музей). Приведём их выступления полностью.

"М.Я.Шнейдер - Эзоповский язык - вещь давно знакомая: он является результатом особого [монтажа] действительности. Недостатки повести - излишние усилия для того, чтобы понять развитие сюжета. Надо принять неправдоподобную фабулу. С точки зрения игры с сюжетом - это первое литературное произведение, которое осмеливается быть самим собой. Пришло время для реализации отношения к происшедшему. Написано совершенно чистым и чётким русским языком. Выдумкой отвечая на то, что происходит, художник делал ошибку: напрасно не прибегал к бытовой комедии, чем в своё время был "Ревизор". Сила автора значительна. Он выше своего задания.

В произведениях «Роковые яйца» и «Собачье сердце» контраст служит созданию дисгармонического мира, иррационального бытия. Реальное противопоставляется фантастическому, а человек жестокой государственной системе. В повести «Роковые яйца» разумные представления профессора Персикова сталкиваются с абсурдной системой в лице Рокка, что приводит к трагическим последствиям. Не случайно, поэтому, что жизнеописание Персикова и Рокка построены по одному и тому же принципу: до и после Октября. То есть, дореволюционный уклад жизни противопоставляется советскому.
До революции профессор читал лекции на четырех языках, изучал земноводных, ввел размеренную и предсказуемую жизнь, но в 1919 году у него отняли из пяти комнат три, его исследования стали никому не нужны, а окна в институте промерзли насквозь. Булгаков дает выразительную деталь: «Часы, врезанные в стену дома на углу Герцена и Моховой, остановились на одиннадцати с четвертью». Время остановилось, прервалось течение жизни после революции.
Рокк до 1917 года служил в известном концертном ансамбле маэстро Петухова. Но после Октября «он покинул «Вошебные грезы» и пыльный звездный сатин в фойе и бросился в открытое море войны и революции, сменив флейту на губительный маузер». Булгаков иронически и одновременно с горечью заключает, что «нужна была именно революция», чтобы выявить полностью этого человека, который, то редактировал огромную газету, то писал работы по орошению туркестанского края, то занимал всякие почетные должности. Таким образом, эрудиция и знания Персикова контрастируют с невежеством и авантюризмом Рокка.
В начале произведения Булгаков пишет о Персикове: «Не бездарная посредственность на горе республике сидела у микроскопа. Нет, сидел профессор Персиков!». А немного дальше о Рокке: «Увы! На горе республике кипучий мозг Александра Семеновича не потух, в Москве Рокк столкнулся с изобретением Персикова, и в номерах на Тверской «Красный Париж» родилась у Александра Семеновича идея, как при помощи луча Персикова возродить в течение месяца кур в республике». Противопоставляя характеры и деятельность Персикова и Рокка, Булгаков освещает абсурд социальной системы, в которой к власти приходят такие, как Рокк, а профессор вынужден подчиниться распоряжению из Кремля.
М.А. Булгаков применяет прием контраста для более глубокого понимания характера главного героя, для того, чтобы показать его исключительность. Профессор – взрослый серьезный человек и состоявшийся ученый, но в то же время Марья Степановна ходит за ним как нянька. «Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои лягушки. Я всю жизнь буду несчастна из-за них» - сказала жена профессору Персикову, когда покидала его, и Персиков даже не пытался ей возразить, то есть, проблемы зоологии для него важнее, чем семейная жизнь. Мировоззрение профессора Персикова контрастирует с мировоззрением и моральными устоями всего общества. «Персиков был слишком далек от жизни – он ею не интересовался…»
«Был очень солнечный августовский день. Он мешал профессору, поэтому шторы были опущены». Персиков не похож на остальных даже тем, что, как все, не радуется погожему летнему дню, а наоборот, относится к нему как к чему-то лишнему и бесполезному. Даже любовные письма, присланные ему по окончании представления одной из его работ, были им безжалостно разорваны.
Автор считает Персикова исключительным человеком и показывает это читателю, противопоставляя профессора всем остальным людям не только в моральном, но и в физическом аспекте: «…заболел воспалением легких, но не умер». Как известно, пневмония – очень серьезное заболевание, от которого даже сейчас, при отсутствии должного лечения люди умирают. Однако профессор Персиков выжил, что говорит о его исключительности.
Благодаря контрасту, мы можем уловить изменения во внутреннем состоянии главного героя: «Панкрат ужаснулся. Ему показалось, что глаза у профессора в сумерках заплаканы. Это было так необыкновенно, так страшно».
« Так точно, - плаксиво ответил Панкрат и подумал: «Лучше б ты уж наорал на меня!» Так, открытый профессором луч, изменил не только его жизнь, но и жизнь людей вокруг него.
«Иди, Панкрат, - тяжело вымолвил профессор и махнул рукой, - ложись спать, миленький, голубчик, Панкрат». Как же велико душевное потрясение Персикова, который назвал ночного сторожа «голубчиком»! Куда делись его властность и строгость? Прежний Персиков здесь противопоставлен Персикову нынешнему – удрученному, забитому, жалкому.
М.А. Булгаков использует прием контраста даже в мелких деталях, чтобы показать всю комичность и несуразность жизни советской России: Персиков читает лекции на тему «Пресмыкающиеся жаркого пояса» в калошах, шапке и кашне в аудитории, где неизменно 5 градусов мороза. Одновременно с этим обстановка в институте контрастирует с внешней обстановкой жизни советской Москвы: чтобы ни происходило на улице, в стенах института ничего не меняется, в то время как за окном кипит и изменяется жизненный уклад многонациональной многострадальной страны.
В повести контрастируют предрассудки и невежественность простых обывателей и научное мировоззрение. Старуха Степановна, которая думает, что на её кур навели порчу, противопоставляется видным ученым, которые полагают, что это мор, вызванный новым неизвестным вирусом.
Контраст в «Роковых яйцах» также служит и для создания комического эффекта. Он достигается благодаря несовместимости, несовпадению: синтаксическому, семантическому, стилистическому, содержательному. Перепутана фамилия Персикова. Содержание статьи Вронского о профессоре не соответствует реальности. Алогичны действия Рокка. Неразумно, несправедливо поведение толпы по отношению к Персикову. Сочетания типа «неслыханный в истории падеж», «тройка в составе шестнадцати товарищей», «куриные вопросы» и т. д. построены по принципу нарушения семантико-синтаксической валентности слов. И все это является отражением нарушения не только законов природы, но прежде всего - нравственных и социальных законов.
Итак, постепенно мы приближаемся к озвучиванию одной из самых важных мыслей произведения, которая выражается опять-таки благодаря приему контраста.
Луч, открытый Персиковым, становится символом новой эры в естествознании и вместе с тем символом революционных идей.
Недаром он «ярко-красного цвета», цвета Октября и советской символики. При этом отнюдь не случайно упоминаются названия московских журналов: «Красный Огонек». «Красный Прожектор», «Красный Перец», «Красный Журнал», газета «Красная Вечерняя Москва», гостиница «Красный Париж». Совхоз, где проводятся эксперименты Рокка, называется «Красный луч». В данном случае красный луч в «Роковых яйцах» символизирует социалистическую революцию в России, навеки слившуюся с красным цветом, с противостоянием красных и белых в гражданской войне.
Одновременно с этим, революция, которая представлена в произведении красным лучом, противопоставлена эволюции, которая имплицитна, и её можно увидеть только в искаженном варианте, когда описывается действие луча. «Эти организмы в несколько мгновений достигали роста и зрелости лишь затем, чтобы в свою очередь тотчас дать новое поколение. В красной полосе, а потом и во всем диске стало тесно, и началась неизбежная борьба. Вновь рожденные яростно бросались друг на друга, рвали в клочья и глотали. Среди рожденных валялись трупы погибших в борьбе за существование. Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны. Во-первых, они объемом приблизительно в два раза превышали обыкновенных амеб, а во-вторых, отличались какою-то особенной злобой и резвостью. Движения их были стремительны, их ложноножки гораздо длиннее нормальных, и работали они ими, без преувеличения, как спруты щупальцами».
Помощник Персикова Иванов называет луч жизни – чудовищным, что парадоксально – как изобретение, дающее жизнь, может быть чудовищным?
Или вспомнить выкрики мальчика с газетами: «Кошмарное открытие луча жизни профессора Персикова!!!»
И действительно, мы понимаем, что луч жизни чудовищен, когда узнаем о последствиях, к которым привело его использование в неумелых руках.
Таким образом, луч жизни превращается в луч смерти: нарушение социальной, исторической и духовной эволюции общества ведет к национальной трагедии.

Как и в произведении «Роковые яйца», М.А Булгаков в «Собачьем сердце» использует прием контраста на различных уровнях текста.
В «Собачьем сердце» как и в «Роковых яйцах» автор противопоставляет эволюцию революции. Эволюция опять-таки имплицитна, она только подразумевается как противоположность революции, которая, в свою очередь, выражена очень ярко и выражается во вмешательстве профессора Преображенского в естественный ход вещей. Хорошие намерения Преображенского становятся трагедией для него и его близких. Через некоторое время он понимает, что насильственное, противоестественное вмешательство в природу живого организма приводит к катастрофическим результатам. В повести профессор успевает исправить свою ошибку - Шариков снова превращается в доброго пса. Но в жизни подобные эксперименты необратимы. И Булгаков выступает здесь в качестве провидца, который смог предупредить о необратимости такого насилия над природой в середине тех разрушительных преобразований, которые начались в нашей стране в 1917-ом году.
Автор использует прием контраста, чтобы противопоставить интеллигенцию и пролетариат. И хотя, в самом начале произведения М.А. Булгаков относится иронично к профессору Преображенскому, ему он все-таки симпатизирует, потому что тот понимает свою ошибку и исправляет её. Такие же, как Швондер и Шариков, в понимании автора, никогда не смогут оценить масштаб своей деятельности и уровень вреда, наносимый ею настоящему и будущему. Шариков считает, что повышает свой идейный уровень, читая книгу, рекомендованную Швондером - переписку Энгельса с Каутским. С точки зрения Преображенского - все это профанация, пустые потуги, которые никоим образом не способствуют умственному и духовному развитию Шарикова. То есть, интеллигенция и пролетариат противопоставляются и по интеллектуальному уровню. Фантастические элементы помогают выразить мысль о несбыточности надежд на улучшение общества революционным путём. Два класса противопоставляются не только в портретах, полномочиях и привычках, но и в речи. Стоит только вспомнить яркую, образную и безапелляционную речь Преображенского и заштампованную советскими ярлыками, «аббревиатурную» речь Швондера. Или же выдержанную, правильную речь Борменталя и вульгарную речь Шарикова. Речевая характеристика героев показывает разницу между людьми старого воспитания и нового, которые были никем, а стали всем. Шариков, например, который пьет, ругается, шантажирует и оскорбляет своего «создателя», человека, дающего ему кров и еду, занимает руководящую должность в отделе по очистке города. Ему не помешали ни безобразный вид, ни происхождение. Противопоставляя Преображенскому тех, кто при¬ходит на смену таким, как он, Булгаков дает почувствовать всю драматичность наступившей в стране эпохи. Он ни в коем случае не оправдывает Преображенского, который во время разрухи в стране ест икру и ростбифы по будням, но, тем не менее, «швондеров» и «шариков» он считает ещё худшими представителями общества, хотя бы потому, что им все сходит с рук. Булгаков не раз обращает внимание читателя на предпочтительность в ту эпоху пролетарского проис¬хождения. Так Клима Чугункина, уголовника и пья¬ницу, от сурового справедливого наказания легко спа¬сает его происхождение, а Преображенскому, сыну кафедрального протоирея, и Борменталю, сыну судеб¬ного следователя, на спасительную силу происхожде¬ния надеяться не приходится.
Булгаков противопоставляет обыденное, житейское мировоззрение научному. С научной точки зрения результат получился феноменальный, не имеющий прецедентов во всем мире, но в бытовом плане он кажется чудовищным и аморальным.
Чтобы в полной мере показать результат и значение эксперимента Преображенского, Булгаков с помощью приема контраста описывает изменения, происходящие с существом, которое некогда было милым псом, противопоставляя, таким образом, исходный характер получившемуся. Сначала Шариков начинает ругаться, затем к ругани добавляются курение (пес Шарик не любил табачного дыма); семечки; балалайка (и музыку Шарик не одобрял) - причем балалайка в любое время суток (свидетельство отношения к окружающим); неопрятность и безвкусица в одежде. Развитие Шарикова стремительно: Филипп Филиппович утрачивает звание божества и превращается в «папашу». К этим качествам Шарикова присоединяются определенная мораль, точнее, аморальность («На учет возьмусь, а воевать - шиш с маслом»), пьянство, воровство. Венчают этот процесс превращения «из милейшего пса в мразь» донос на профессора, а затем и покушение на его жизнь.
Благодаря контрасту, автор противопоставляет дореволюционную Россию Советской. Это находит проявление в следующем: пес сравнивает повара графа Толстых с поваром из совета Нормально¬го питания. В этом самом «Нормальном питании» «мерзав¬цы из вонючей солонины щи варят». Чувствуется тос¬ка автора по уходящей культуре, дворянскому быту. Но не только по быту тоскует автор. Революционная власть поощряет стукачество, доносительство, самые низменные и грубые человеческие черты – все это мы видим на примере Шарикова, который то и дело пишет доносы на своего благодетеля, подмечает каждое его слово вне зависимости от контекста, понимая по-своему. Мирная жизнь профессора Преображенского в Калабуховском доме до революции противопоставляется жизни нынешней.
Вечные ценности противопоставляются временным, преходящим ценностям, присущим Советской России. Яркая примета революционного времени - жен¬щины, в которых и женщин-то разглядеть нельзя. Они лишены женственности, ходят в кожанках, ведут себя подчеркнуто грубо, даже говорят о себе в мужском роде. Какое они могут дать потомство, по каким канонам его воспитать? Автор акцентирует на это внимание читателя. Противопоставление нравственных ценностей временным прослеживается и в другом: никого не интересует долг (Преображенский вместо лечения действительно нуждающихся в этом, оперирует толстосумов), честь (машинисточка готова выйти замуж за безобразного господина, прельстившись сытными ужинами), нравственность (ни в чем не повинное животное два раза оперируют, уродуя его и подвергая смертельной опасности).
С помощью приема контраста Булгаков формирует гротескный, противоестественный образ действительности Советской России. Он соединяет глобальное (превращение собаки в человека) и мелкое (описание химического состава колбасы), комическое (подробности «очеловечивания» Шарика) и трагическое (результат этого самого «очеловечивания»). Гротескность мира усиливается даже благодаря противопоставлении высокого искусства (театр, опера Верди) низкому (цирк, балалайка).
Показывая характер и образ главного героя, его переживания в связи с последствиями эксперимента, Булгаков опять прибегает к приему контраста. В начале повести Преображенский предстает перед нами энергичным, моложавым, творчески мыслящим человеком. Затем же мы видим осунувшегося, вялого старика, который подолгу сидит у себя в кабинете с сигарой. И хотя профессор Преображенский по-прежнему остается в глазах своего ученика всесильным божеством – на деле, «маг» и «чародей» оказался бессилен перед хаосом, внесенным в его жизнь свершившимся экспериментом.
В «Собачьем сердце» существуют два противостоящих друг другу пространства. Одно из них - квартира Преображенского на Пречистенке, «собачий рай» как называет её Шарик и идеальное пространство для профессора. Главные составляющие этого пространства - уют, гармоничность, одухотворенность, «божественное тепло». Прибытие Шарика в это пространство сопровождалось тем, что «тьма щелкнула и превратилась в ослепительный день, причем со всех сторон засверкало, засияло и забелело». Второе пространство - внешнее - незащищенное, агрессивное, враждебное. Его главные черты - вьюга, ветер, уличная грязь; его постоянные обитатели - «негодяй в грязном колпаке» («вор с медной мордой», «жадная тварь»), повар из столовой, и «самая гнусная мразь» из всех пролетариев - дворник. Внешнее пространство предстает - в противовес внутреннему - миром абсурда и хаоса. Из этого мира приходят Швондер и его «свита». Таким образом, внутреннее, идеальное пространство нарушено, и главный герой пытается восстановить его (вспомните, как репортеры досаждали профессору Персикову).
С помощью контраста автор изображает не только представителя интеллигенции – Преображенского, но и представителя пролетариата - Швондера. Такие как он, на словах отстаивают благородные идеи революции, а на деле, захватив власть, стремятся заполучить себе кусок побольше от общественного имущества. На несовпадении внешнего поведения (борцы за социальную справедливость) и внутренней сущности (корысть, иждивенчество) построено сатирическое изображение этих героев, впрочем, как и всего остального в произведении.

Повести М.А. Булгакова «Собачье сердце» и «Роковые яйца» являлись отражением советской действительности в первые послереволюционные годы. Они носили злободневный характер и отражали все несовершенство того устройства общества, в котором довелось жить писателю. Более того, в различных аспектах обе повести являются актуальными и в наши дни, так как люди продолжают не выполнять свой долг, теряют честь, забывают об истинных ценностях, а научные открытия и эксперименты становятся все более опасными и необратимыми.
Исключительно благодаря приему контраста автор достигает такого результата. В первой главе данной работы отмечалось, что прием контраста подходит для произведений, которые пишутся в эпоху парадоксов и контрастов. Советская Россия того периода подходит под это описание. Сейчас же под это описание подходит весь мир. Вступив в новое тысячелетие, человечество не смогло оправдать своих ожиданий чего-то нового, и поэтому все мы сейчас переживаем кризис и дисгармонию глобальных проблем.
Таким образом, значение приема контраста в литературе сложно переоценить, потому что литература, как и другие виды искусства, является в некотором роде двигателем прогресса, заставляет человечество не только инертно мыслить, но и действовать, литература побуждает. А помогает ей в этом прием контраста, на котором основано большинство литературных приемов, благодаря которому можно точнее выразить замысел произведения и обличить и противопоставить различные аспекты. Ведь, как известно, истина познается в сравнении.

«Роковые яйца» (1924) - повесть, написанная М. А. Булгаковым в особенный период культурной жизни страны. Тогда многие произведения создавались только для того, чтобы мотивировать широкий круг населения на выполнение задач, необходимых выживания страны в критических условиях. Поэтому появилось множество разных авторов-однодневок, творения которых не задерживались в памяти читателей. На поток было поставлено не только искусство, но и наука. Тогда все передовые изобретения шли на службу промышленности и сельскому хозяйству, повышая их эффективность. Но научная мысль со стороны советской власти подвергалась идеологическому контролю, который (в том числе) высмеивает Булгаков в «Роковых яйцах».

Повесть создана в 1924 г., а события в ней разворачиваются в 1928 году. Первая публикация состоялась в журнале «Недра» (№6, 1925 г.). Работа имела разные названия - сначала «Луч жизни», кроме того, было ещё одно - «Яйца профессора Персикова» (смысл такого названия заключался в сохранении сатирического тона повести), но из этических соображений это название пришлось изменить.

Центральная фигура повести - профессор Персиков, отдалённо содержит в себе некоторые черты реальных прототипов - братьев-врачей Покровских, родственников Булгакова, один из которых жил и работал на Пречистенке.

Кроме того, в тексте не просто так упоминается Смоленская губерния, в которой разворачиваются события «Роковых яиц»: Булгаков работал там врачом и ненадолго приехал к Покровским в московскую квартиру. Положение советской страны в период военного коммунизма тоже родом из реальной жизни: тогда бывали перебои с продовольствием из-за нестабильной социально-политической обстановки, в управленческих структурах из-за непрофессионализма случались беспорядки, а новая власть пока ещё не справлялась полностью с контролем над общественной жизнью.

Булгаков в «Роковых яйцах» высмеивает как культурное, так и социально-политическое положение страны после революционного переворота.

Жанр и направление

Жанр произведения «Роковые яйца» - повесть. Для него характерны минимальное количество сюжетных линий и, как правило, сравнительно небольшой объём повествования (относительно романа).

Направление - модернизм. Хоть события, изложенные Булгаковым, фантастичны, действие происходит в реальном месте, персонажи (не только профессор Персиков, но и все остальные) тоже вполне жизнеспособные граждане новой страны. Да и научное открытие не является сказочным, у него лишь фантастические последствия. Но в целом повесть реалистична, хотя некоторые её элементы окрашены гротескно, сатирически.

Такое сочетание фантастики, реализма и сатиры характерно для модернизма, когда автор ставит смелые эксперименты над литературным произведением, обходя устоявшиеся классические нормы и каноны.

Само по себе модернистское направление появилось в особых условиях общественно-культурной жизни, когда прежние жанры и направления начинали устаревать, а искусство требовало новых форм, новых идей и способов выражения. «Роковые яйца» - как раз такое произведение, которое отвечало модернистским требованиям.

О чём?

«Роковые яйца» - повесть о гениальном открытии учёного - профессора зоологии Персикова, которое закончилось плачевно, как для окружающих, так и для самого учёного. Герой в своей лаборатории открывает луч, который можно получить только при особой комбинации зеркальных стёкол с пучками света. Этот луч влияет на живые организмы так, что они увеличиваются и начинают размножаться со сверхъестественной скоростью. Профессор Персиков и его ассистент Иванов не торопятся выпускать своё открытие «в свет» и считают, что ещё нужно поработать над ним и провести дополнительные эксперименты, так как последствия могут быть неожиданными и даже опасными. Однако сенсационная информация о «луче жизни» быстро проникает в прессу, записанная полуграмотным, но бойким журналистом Бронским, и, наполненная ложными, непроверенными фактами, распространяется в обществе.

Открытие против воли учёного становится известным. Персикова на московских улицах донимают журналисты, требуя рассказать об изобретении. Работать в лаборатории становится невозможно из-за шквала сотрудников прессы, приходит даже шпион, который за пять тысяч рублей пытается выведать у профессора тайну луча.

После этого дом и лабораторию Персикова охраняет НКВД, не впуская журналистов и таким образом обеспечивая профессору спокойную рабочую обстановку. Но скоро в стране случается эпидемия куриной инфекции, из-за которой людям категорически воспрещено есть кур, яйца, торговать живыми курами и куриным мясом. Создана даже чрезвычайная комиссия по борьбе с куриной чумой. Но в обход закона всё равно кто-то продаёт курятину и яйца, и вскоре за покупателями этой продукции приезжает «скорая».

Страна взволнована. По случаю эпидемии создаются злободневные произведения, отвечающие сиюминутным настроениям публики. Когда она начинает спадать, к профессору Персикову с особым документом из Кремля является заведующий показательным совхозом по фамилии Рокк, который при помощи «луча жизни» намерен возобновить куроводство.

Документ из Кремля оказывается распоряжением проконсультировать Рокка в использовании «луча жизни», и тут же раздаётся звонок из Кремля. Персиков категорически против того, чтобы использовать ещё не изученный до конца луч в куроводстве, но ему приходится отдать Рокку камеры, с помощью которых можно получить желаемый эффект. Герой увозит камеры в совхоз в Смоленской губернии и заказывает куриные яйца.

Вскоре в заграничной упаковке приходит три ящика яиц, необычных на вид, пятнистых. Рокк кладёт полученные яйца под луч и велит сторожу следить за ними, чтобы вылупившихся цыплят никто не украл. На следующий день обнаруживаются скорлупки от яиц, а цыплят нет. Завхоз винит во всём сторожа, хотя тот клянётся, что внимательно наблюдал за процессом.

В последней камере яйца ещё целы, и Рокк надеется, что хотя бы из них вылупятся цыплята. Он решил сделать перерыв и идёт с женой Маней купаться на пруд. На берегу пруда он замечает странное затишье, а затем на Маню кидается огромных размеров змея и поглощает её прямо на глазах у мужа. От этого он седеет и почти впадает в безумие.

До ГПУ доходит странная весть, что в Смоленской губернии творится что-то странное. Два агента ГПУ - Щукин и Полайтис отправляются в совхоз и застают там обезумевшего Рокка, который не может ничего толком объяснить.

Агенты обследуют здание совхоза - бывшую усадьбу Шереметева, и находят в оранжерее камеры с красноватым лучом и полчища огромных змей, рептилий и страусов. Щукин и Полайтис погибают в схватке с чудищами.

В редакции газет приходят странные сообщения из Смоленской губернии о непонятных птицах размером с коня, огромных рептилиях и змеях, а профессор Персиков получает ящики с куриными яйцами. В то же время ученый и его ассистент видят лист с экстренным сообщением об анакондах в Смоленской губернии. Тут же выясняется, что заказы Рокка и Персикова перепутали: завхоз получил змеиные и страусовые, а изобретатель куриные.

Персиков к тому времени изобретает специальный яд для умерщвления жаб, который потом пригождается для борьбы с огромными змеями и страусами.

Отряды Красной Армии, вооружённые газом, борются с этим бедствием, но Москва всё равно встревожена, и многие собираются бежать из города.

Обезумевшие люди врываются в институт, где работает профессор, разрушают его лабораторию, виня его во всех бедах и думая, что это он выпустил огромных змей, убивают его сторожа Панкрата, экономку Марью Степановну и его самого. Затем они поджигают институт.

В августе 1928 года внезапно наступает мороз, который губит последних змей и крокодилов, не добитых специальными отрядами. После эпидемий, которые были вызваны гниением трупов змей и людей, пострадавших от нашествия рептилий, к 1929 году наступает обычная весна.

Луч, открытый покойным Персиковым, получить больше не удаётся никому, даже его бывшему ассистенту Иванову - ныне ординарному профессору.

Главные герои и их характеристика

1. Владимир Ипатьевич Персиков - гениальный учёный, профессор зоологии, открывший уникальный луч. Герой выступает против использования луча, потому что его открытие ещё не проверено и не исследовано. Он осторожен, не любит излишней суеты и считает, что любое изобретение требует многолетних испытаний перед тем, как наступит пора для его эксплуатации. Из-за вмешательства в его деятельность работа всей его жизни погибает вместе с ним. Образ Персикова символизирует гуманизм и этику научного мышления, которым суждено погибнуть в условиях советской диктатуры. Одинокий талант противопоставляется непросвещенной и ведомой толпе, что не имеет собственного мнения, черпая его из газет. По Булгакову, невозможно построить развитое и справедливое государство без интеллектуальной и культурной элиты, которую изгнали из СССР глупые и жестокие люди, не имеющие ни знаний, ни одаренности, чтобы построить страну самостоятельно.
2. Пётр Степанович Иванов - ассистент профессора Персикова, который помогает ему в его экспериментах и восхищается его новым открытием. Однако он не такой талантливый учёный, поэтому ему не удаётся получить «луч жизни» после гибели профессора. Это образ приспособленца, который всегда готов присвоить достижения действительно значимого человека, даже если придется перешагнуть через его труп.
3. Альфред Аркадьевич Бронский - вездесущий, быстрый, ловкий журналист, полуграмотный сотрудник многих советских журналов и газет. Первым проникает в квартиру Персикова и узнаёт о его необычном открытии, затем распространяет эту новость повсюду против воли профессора, преукрашивая и искажая факты.
4. Александр Семёнович Рокк - бывший революционер, а ныне заведующий совхозом «Красный луч». Необразованный, грубый, но хитрый человек. Он посещает доклад профессора Персикова, где тот рассказывает об открытом им «луче жизни», и ему приходит в голову идея восстановить после эпидемии популяцию кур при помощи этого изобретения. Рокк в силу неграмотности не осознаёт всей опасности такого нововведения. Это символ нового типа людей, скроенного по мерилам новой власти. Несамостоятельный, глупый, трусливый, но, что называется, «пробивной» гражданин, который играет только по правилам советского государства: бегает по инстанциям, добивается разрешений, всеми правдами и неправдами пытается подстроиться под новые требования.

Темы

• Центральная тема - неосторожность людей в обращении с новыми научными изобретениями и непонимание опасности последствий такого обращения. Люди вроде Рокка мыслят узко и хотят добиться цели любыми средствами. Им наплевать, что будет после, их интересует только сиюминутная выгода от того, что может обернуться крахом завтра же.
• Вторая тема - социальная: неразбериха в управленческих структурах, из-за которой может произойти любое бедствие. Ведь если бы необразованный Рокк не был допущен заведовать совхозом, катастрофы не произошло бы.
• Третья тема - безнаказанность и огромное влияние средств массовой информации, безответственных погоне за сенсациями.
• Четвёртая тема - невежество, которое вылилось в непонимание многими людьми причинно-следственной связи и нежелание в ней разбираться (они обвиняют в наступившем бедствии профессора Персикова, хотя на самом деле виноват Рокк и власти, которые ему содействовали).

Проблематика

• Проблема авторитарной власти и ее губительного влияния на все сферы общества. Наука должна быть отделена от государства, но это было невозможно в условиях советской власти: искаженная и упрощенная наука, подавляемая идеологией, демонстрировалась всем людям при помощи газет, журналов и других средств массовой информации.
• Кроме того, в «Роковых яйцах» обсуждается социальная проблема, которая заключается в неудачной попытке советского строя совместить научную интеллигенцию и остальные слои населения, далёких от науки вообще. Не зря в повести показано, как сотрудник НКВД (фактически представитель власти), охраняющий Персикова от журналистов и шпионов, находит общий язык с простым и безграмотным сторожем Панкратом. Автор подразумевает то, что они с ним на одном интеллектуальном уровне: разница лишь в том, что у одного есть особый значок под воротником куртки, а у другого нет. Автор намекает на то, насколько несовершенна такая власть, где недостаточно образованные люди пытаются контролировать то, в чем сами толком не разбираются.
• Немаловажная проблема повести - безответственность тоталитарной власти перед обществом, которую символизирует неосторожное обращение Рокка с «лучом жизни», где сам Рокк - это власть, «луч жизни» - способы воздействия государства на людей (идеология, пропаганда, контроль), а рептилии, пресмыкающиеся и страусы, вылупившиеся из яиц - само общество, сознание которого исковеркано и повреждено. Совсем другой, более разумный и рациональный способ управления обществом символизирует профессор Персиков и его научные эксперименты, требующие осторожности, учёта всех тонкостей и внимательности. Однако именно этот способ искореняется и исчезает вовсе, потому что толпа ведома и не желает самостоятельно разбираться в тонкостях политики.

Смысл

«Роковые яйца» — своеобразная сатира на советскую власть, на её несовершенство в силу её новизны. СССР — это словно одно большое, не проверенное на опыте, а потому опасное для общества изобретение, обращаться с которым пока что не умеет никто, из-за чего происходят различные неполадки, сбои и катастрофы. Общество в «Роковых яйцах» - это подопытные животные в лаборатории, подвергающиеся безответственным и недобросовестным экспериментам, которые служат явно не на пользу, а во вред. Необразованные люди допускаются к управлению этой лабораторией, им доверяются серьёзные задачи, выполнять которые они не в силах из-за неумения ориентироваться в социальных, научных и других сферах жизни. Вследствие этого из подопытных граждан могут получиться моральные чудовища, что приведёт к необратимым катастрофическим последствиям для страны. В то же время непросвещенная толпа безжалостно обрушивается на тех, кто реально может помочь ей преодолеть трудности, кто умеет пользоваться изобретением национального масштаба. Интеллектуальная элита истребляется, но заменить ее некем. Весьма символично, что после смерти Персикова уже никто не может восстановить утраченное вместе с ним изобретение.

Критика

А. А. Платонов (Климентов), рассматривал это произведение как символ осуществления революционных процессов. Согласно Платонову, Персиков - это создатель революционной идеи, его ассистент Иванов - тот, кто эту идею осуществляет, а Рокк - это тот, кто решил ради собственной выгоды использовать идею революции в искажённом виде, а не так, как положено (ради общей пользы) - в результате пострадали все. Персонажи «Роковых яиц» ведут себя так, как описал однажды Отто фон Бисмарк (1871 - 1898): «Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, а плодами её пользуются проходимцы». Некоторые критики считали, что «Роковые яйца» написаны Булгаковым ради забавы, но члены РАПП (Российской ассоциации пролетарских писателей) негативно отнеслись к книге, достаточно быстро рассмотрев в этом произведении политическую подоплёку.

Филолог Борис Соколов (р. 1957) пытался выяснить, какие прототипы были у профессора Персикова: это может быть советский биолог Александр Гурвич, но если исходить из политического смысла повести, то это - Владимир Ленин.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Повесть «Роковые яйца» была написана Булгаковым в 1924 г. Уже публикуя повесть в сокращённом виде в четырёх номерах журнала «Красная панорама» (1925), Булгаков изменил название с «Луч жизни» на «Роковые яйца». Полностью повесть издана в журнале «Недра» № 6 за 1925 г., в этом же году вошла в сборник «Дьяволиада».

Литературное направление и жанр

Повесть относится к модернистскому направлению в литературе. Фантастические события, происходящие в ней, Булгаков переносит в недалёкое будущее (1928 г.). Благодаря этому повесть приобретает черты антиутопии, в которой сатирически осмысливаются события советской жизни и достижения советской науки.

Проблематика

В сатирической повести главная проблема социальная – будущее страны. Булгаков ставит под сомнение жизнеспособность нового государства, всё-таки надеясь на то, что после «нашествия гадов», эпидемий и болезней страна может оправиться.

Поднимаются также философские проблемы: роль случая в человеческой жизни и истории, личность в истории.

Сюжет и композиция

События повести имеют чёткие хронологические рамки и свойственную хроникам точность. Начало событий приходится на 16 апреля (на следующий день после Пасхи в 1928 г.), а заканчивается нашествие в ночь с 19 на 20 августа (на следующий день после Преображения). Такие намёки на воскрешение (в данном случае, чего-то дьявольского) и преображение мира, возвращение его к прежнему несовершенному, но нормальному состоянию, воплощают надежду Булгакова на возможное возвращение к прежней «нормальной» дореволюционной жизни.

Точно указан возраст профессора (58 лет), год, когда от Персикова убежала жена, не сумев вынести его лягушек.

Профессор зоологии Персиков, специализирующийся на земноводных, случайно открывает возникший путём преломления в линзах микроскопа луч, под воздействием которого живые организмы растут до необычных размеров и интенсивно размножаются. Вскоре эпидемия куриной болезни уничтожает всех кур в стране. Председатель совхоза «Красный луч», желающий быстро восстановить куроводство в республике, заручившись бумагой из Кремля, забирает временно у профессора три камеры, генерирующие луч.

Животные в институте предчувствуют недоброе: жабы поднимают концерт, стрекочут «зловеще и предостерегающе». Когда Рокк приступает к освещению яиц красным лучом, в совхозе воют собаки и надрываются лягушки, потом птицы улетают из окрестных рощ, а лягушки исчезают из пруда. Они как будто знают об ошибке, о которой не догадывается Рокк, получивший из-за границы посылку, предназначенную Персикову. Из яиц первым делом вылупляются две анаконды 15 аршинов в длину и шириной с человека. Одна из них проглатывает толстую жену Рокка Маню, после чего Рокк седеет и бежит на станцию Дугино с просьбой отправить его в Москву.

Агент государственного политического управления гибнут в схватке с выползающими из оранжереи змеями и крокодилами. Пресмыкающиеся угрожают Смоленску, который сгорает в пожаре от оставленных в панике печей. Животные движутся на Москву, откладывая по дороге огромное количество яиц. Из Москвы, в которой объявлено военное положение, поспешно вывозят золотой запас и произведения искусства. На борьбу с животными отправлена конная армия, три четверти которой погибло под Можайском, и газовые отряды, отравившие огромное количество людей.

Разъярённая толпа убивает Персикова и уничтожает его камеру, а три камеры в совхозе «Красный луч» гибнут в пожаре.

Куриный мор, а затем нашествие гадов представлены в повести как роковое бедствие, наказание целой страны. Доказательством тому являются границы куриного мора. На севере и востоке мор был остановлен морскими просторами, а на юге степными. Но удивительным является тот факт, что мор остановился на границе Польши и Румынии. Слова об ином климате этих мест намекают на истинную причину – иной политический строй, над которым не властны болезни советского государства.

Нашествие гадов (слово говорящее и, несомненно, связывалось Булгаковым с событиями революции и гражданской войны) было остановлено сильными морозами, которых не может быть в природе в это время. Это символ помощи свыше, только Бог может остановить советскую опасность, наползающую на страну, подобно огромным гадам. Недаром мороз ударил в ночь после религиозного праздника Преображения Господня (в народе Спаса).

Камеры восстановить без Персикова не удалось, видимо, потому, что сделаны они были по дьявольскому наущению.

Герои повести

Профессор Владимир Ипатьевич Персиков – гений, сосредоточенный на науке. Он профессор зоологии университета и директор зоологического института на улице Герцена.

Внешность у профессора несимпатичная, даже отталкивающая или смешная. Голову Булгаков иронически называет замечательной: «лысая, толкачом». Булгаков обращает внимание на такие детали, как выпяченная нижняя губа, придававшая лицу капризный оттенок, красный нос, старомодные очки, скрипучий квакающий голос. Персиков имел привычку скручивать указательный палец, что-либо объясняя.

Отрешённость от внешнего мира, а также верная экономка Марья Степановна, позволяют профессору пережить самые трудные, голодные и холодные годы. Но эта же отрешённость делает его мизантропом. Даже смерть собственной жены, ушедшей от Персикова 15 лет назад, кажется, оставляет его равнодушным.

Обычных людей Персиков пугает, с ним разговаривают «с почтением и ужасом», или же с улыбкой, как с маленьким, хоть и крупным, ребёнком. Персиков двойственен по своей природе, он только частично относится к миру людей, а частично – к миру потустороннему. Одним словом, Персиков – существо почти демоническое, поэтому далёк от жизни и ею не интересуется.

Персиков теряет человеческий облик, когда узнаёт о том, что перепутаны две партии яиц. Он становится разноцветным, иссиня-белым, с разноцветными глазами. С другой стороны, в Персикове есть что-то механическое: он действует и говорит автоматически и однообразно, в случае опасности призывая Панкрата.

Александр Семёнович Рокк – заведующий показательным совхозом «Красный луч», расположенным в Никольском, Смоленской губернии.

У этого героя говорящая фамилия. Когда Панкрат сообщает Персикову, что к нему пришёл Рокк с бумагой из Кремля, Персиков удивляется, что рок может прийти и принести бумагу из Кремля. Рокк одет старомодно, на боку у него старой конструкции маузер в жёлтой кобуре.

Лицо Рокка на всех производит крайне неприятное впечатление. Маленькие глазки смотрят изумлённо и уверенно, лицо иссиня-бритое.

Рокк до 17 г. служил флейтистом в концертном ансамбле маэстро Петухова, выступал в кинематографе «Волшебные грёзы» в городе Екатеринославле. Революция показала, что «этот человек положительно велик».

Персиков сразу угадывает, что Рокк с яйцами «чёрт знает что наделает». Мужики в Концовке называют Рокка антихристом, а яйца дьявольскими, даже хотят его убить. В конце повести Рок сгинул неведомо куда, что ещё раз доказывает его дьявольскую природу.

Стилистические особенности

В повести множество скрытых смыслов. Подтекст заложен в самом названии. Первоначальное название «Луч жизни» иронично, потому что изобретённый профессором красный луч оказывается как раз лучом смерти, угрожающим целой стране. Это название перекликается с названием совхоза, откуда начались все несчастья – «Красный луч». Название «Роковые яйца» символично, яйцо как начало и символ жизни оказывается роковым в результате ошибки и обращает родившуюся в нём жизнь (гадов) в смерть для людей.

Яйцо и курица становятся предметом насмешек героев и иронии автора. Надпись «Сожжение куриных трупов на Ходынке» вызывает воспоминание у читателя о ходынской трагедии с огромным числом жертв, случившейся по вине властей (так куры становятся невинными жертвами за людей).

Люди смеются над смертью, обращая куриный мор в предмет шуток, карнавала. Куплетисты поют пошлую песню: «Ах, мама, что я буду делать Без яиц?..», появляется лозунг, обращённый к иностранным капиталистам: «Не зарьтесь на наши яйца – у вас есть свои». Грамматические и стилистические ошибки нивелируют трагедийность пьесы «Куриный дох» и надписи на яичном магазине «За качество гарантия». Литературное произведение «Курицыны дети» сразу ассоциируется с грубым «сукины дети».

Вопрос Рокка, заданный по телефону Персикову, тоже неоднозначен: «Мыть ли яйца, профессор?»

Для создания комического эффекта Булгаков активно пользуется штампами и клише официально-делового стиля, создавая невообразимые названия чрезвычайных комиссий (Доброкур). Булгаков даёт своим героям говорящие фамилии. Заведующий отделом животноводства при верховной комиссии называется Птаха-Поросюк (намёк на продовольственную программу).

Основные приёмы создания комического в повести – ирония и гротеск.